Убить чародея
Шрифт:
«Если они ждут окончания службы, то я не успею поставить свечи, – подумала Полина, – надо что-то предпринять, Господи, помоги!»
Прошло несколько минут, которые показались Полине вечностью. Вдруг, как бы в ответ на ее просьбу, она увидела ту женщину с ребенком, которая едва не сбила ее с ног на крыльце. Ребенок не плакал, он был увлечен изучением большой свечи, которую держал в руках и пытался засунуть себе в рот, но мама что-то шептала ему на ухо и не давала ему это сделать. Как ни в чем не бывало, женщина двинулась на толпу. Люди или расступались, или она аккуратно расталкивала их. И шла женщина к иконе Бога! Тут Полину осенило, и она пристроилась за женщиной. Забыв об усталости, Полина теперь думала только о том, как бы не отстать от своей спасительницы. Наконец она оказалась рядом с заветным подсвечником. Место, куда можно было поставить свечу, оказалось только в самом дальнем ряду. Полина попыталась поставить в него свечу, но пока тянулась через горящие свечи, только подпалила рукав пальто. Вдруг она заметила, что женщина бесцеремонно вынула несколько догорающих свечей и бросила их в ящик, стоящий внизу. Место освободилось, и Полина сразу же поставила в него свечку. А женщина с умилением смотрела на то, как ее ребенок пытается поставить свою свечку. Сначала Полина надеялась так же выйти под прикрытием своей недавней
«Так, Богу поставила, теперь – Божьей Матери», – подумала Полина.
Сначала Полина решила вернуться назад тем же путем, каким и шла сюда, а потом обойти и пробраться к иконе. Но видя огромное количество народа, решила прорываться напрямик. Пыхтя и кряхтя, она стала продвигаться. Спотыкаясь о стоящие на полу сумки, Полина все-таки приближалась к цели. Но что это? Иконы Божьей Матери не было. Вот юноша с соколом на руке. Рядом старик с длинной седой бородой. Вот подсвечник. Между ними должна быть Божья матерь. Но вместо нее там висела икона, изображающая другую женщину, перед которой стояла большая чаша, из которой высовывался совсем другой мальчик! Полина в ужасе и удивлении застыла перед иконой. Женщины, которые пропуская ее расступились, теперь косо смотрели на нее, как бы говоря: «Ставь свечу и проходи дальше!» В ужасе и удивлении Полина спросила:
– А где Божья Матерь?
– Какая? – переспросила женщина.
– Божья! Ну, Мать Бога, – громче ответила Полина.
– Какая Божья Матерь?
– Ну, которая Мать Бога, – не понимала вопроса Полина.
– Это понятно, но они бывают разные: Владимирская, Казанская. Вот это – Неупиваемая Чаша, она от пьянства лечит. Вам какая нужна?
Полина, не зная что ответить, стояла в растерянности. Тут мужчина с бородой спросил ее:
– Вам, наверное, Казанская нужна, которая здесь раньше висела? Ее перевесили – теперь она у алтаря, – и показал рукой вперед.
Полина двинулась к цели, расталкивая людей и вызывая недовольные вздохи и бормотание типа: «В церковь раз в году ходят – свечку поставить, а на людей им наплевать!» Наконец Полина добралась до нужного подсвечника (к счастью, там оказалось как раз одно свободное место) и поставила свечу. Остался один Николай Угодник. Чтобы добраться до него, надо было опять идти через весь храм. Если бы ей раньше сказали о том, что ей предстоит, она бы, наверное, развернулась и ушла, но теперь, видя какой путь через толпу она проделала, Полина опять смело двинулась к цели. В нескольких метрах от нее было свободное пространство чуть выше основного пола и покрытое ковром, на котором никто не стоял. Полина догадывалась, что ходить по нему нельзя, но все же понимая, что служба скоро кончится, а свечу поставить надо, все же прошлась по ковру. Тут же она услышала крик: «Здесь нельзя ходить!», но только быстрее пошла вперед. Так она оказалась возле противоположной стены храма. Народу здесь было совсем немного, и до иконы оставалось несколько метров, но тут дорогу Полине перегородил гроб. Он стоял на табуретках прямо напротив иконы Николая Угодника. Возле иконы был и подсвечник, на котором почти не было свечей, но в пространство между стеной и гробом Полина бы просто не пролезла. Вернее, может быть и пролезла бы, но с палкой просто не развернулась бы в нем. Все! Полина стояла и смотрела на икону, держа в руках последнюю свечку. Из глаз ее потекли слезы. Столько сил потрачено, и все напрасно. Вдруг рядом с ней каким-то образом оказалась девочка лет 10-ти. Она посмотрела на старушку и спросила: «Николаю Угоднику?». Полина только кивнула. Не успела она и вытереть слезы, как свеча уже стояла на подсвечнике. Теперь старушка плакала уже от радости. Все! Можно идти домой. Но в это время открылись центральные двери в стене, состоящей из нескольких ярусов икон, и из них вышел тот седой священник, который читал большую книгу, и громко объявил: «Со страхом Божьим и верою приступите!» По всему храму прошло движение. Кто-то шагнул вперед, кто-то отошел в сторону. Полину несколько раз толкнули, одна женщина спросила: «Причащаться будете?»
– А что... – только смогла сказать Полина, не понимая, что от нее хотят.
– Если будете, то быстрее на исповедь, если еще не исповедались, и пока не поздно вперед проходите.
Тут Полина увидела в толпе народа еще одного невысокого молодого священника, к которому стояла очередь. Люди что-то говорили ему на ухо, после чего он накрывал их передником, и те проходили вперед, становясь в другую очередь. А там седой священник давал им что-то в рот из большой красивой чаши.
Полина пыталась вспомнить, говорила ли что-то покойная мать про причастие, но не могла. Скорее всего – нет. В то же время она понимала, что если все берут, то надо брать. Сработал магазинный инстинкт. Но ее теперь беспокоило больше другое. По телевизору она много раз видела как исповедуются, но там все было по-другому. Но то – Мексика, а это Россия! Там не было такой тесноты и давки. Но одно понимала Полина – надо сказать все плохое, что совершила. С кем поругалась, на кого обиделась, на кого злилась. И причем быстро. Сама не понимая как, она вспоминала и вспоминала свои грехи, как вдруг она оказалась перед священником. От волнения она сразу забыла все грехи. Но священник спросил только ее имя, после чего накрыл своим передником и дал поцеловать крест и книгу в золотой обложке, после чего указал на другую очередь. Только теперь она поняла, почему нельзя было ходить по ковру – на нем теперь стоял священник с чашей. Судя по торжественности, в чаше действительно было что-то необычное и ценное. Слова «Тело Христово Примите! Источника бессмертия вкусите!», которые пел хор, наводили на страшную мысль о том, что в чаше находится человеческое мясо и кровь, и тот, кто это съест, становится бессмертным. С ужасом Полина предстала перед чашей. Священник спросил у Полины имя и вложил ей в рот ложку с чем-то красным из чаши... И старушка со страхом это проглотила, не пытаясь даже распробовать вкус...
Теперь она вместе с людским потоком шла по направлению к выходу из храма. Возле выхода ее напоили теплой водой и дали кусок белого хлеба. А возле самого выхода старушка вынула из мешка и дала ей маленькую булочку необычной формы...
Домой Полина добралась легко. Куда-то пропала усталость. Быстро подошел сначала один автобус, затем другой. Лифт не работал, но Полина с какой-то легкостью поднялась на третий этаж, вошла в квартиру. Только когда она прошла на кухню, силы оставили ее. Она сидела, положив на стол рядом с собой булочку из церкви, и смотрела на иконы. Она никак не могла осознать события этого дня. Мысли все время возвращались то к разным иконам Божьей Матери, то к необычной исповеди, то к удивительной
И тут Полина зарыдала. Слезы текли из глаз и капали на фотографию.
– Родные мои, милые мои! Простите меня! Пожалуйста! Все возьмите, только простите меня...
И тут кольнуло сердце старой женщины, она потянулась за валидолом...
Соседка, заметив долгое отсутствие Полины, звонила ей и в дверь, и по телефону, но тщетно. Через два дня видя, что никто не открывает, вызвала скорую помощь и милицию. Молодому врачу оставалось только зафиксировать факт смерти, а милиционеру удостовериться в том, что к старушке не приезжали родственники, желающие скорее получить наследство. Соседка, узнав, что милицию интересует не помог ли кто Полине умереть, с явной радостью вспомнила, что Полина ходила в церковь. И тут ее понесло! Она как безумная принялась поливать отборными ругательствами церковь, Бога и священников. Она, наверное, захлебнулась бы от злости, говоря, какие попы негодяи, обманщики и развратники, если бы ее не остановили. Наконец, когда милиционеру надоело это слушать, он в ответ на эпитет «все попы отожрали себе пузо на народные деньги» строго ответил: «на свое пузо посмотри!» – и соседка заткнулась, затаив злобу на «милицию, которая защищает попов».
А врач молчал. Он был верующим человеком и одно время с явным удовольствием рассказывал своим пациентам о Боге и Церкви. Кто-то слушал, кто-то нет. Ему казалось, что он проповедует слово Божье. Проповедь молодого миссионера окончилась после одного неприятного случая. После упоминания Церкви вроде бы нормальная, добродушная старушка вдруг побагровела от злобы и принялась изрыгать проклятия в адрес Бога. Она перечисляла все обиды, начиная с самого детства (как будто старательно заучивала их), и повторяла: «и Бог видел это и молча смотрел?!» или «и Бог это со мной сделал?!» Потом она начала вспоминать и выдумывать все возможные пытки и казни, которым бы она подвергла Бога, если бы встретилась с Ним. После получасового истерического богохульства бабульку пришлось госпитализировать с инсультом. К счастью (или к сожалению), бабулька осталась жива и забрасывала «скорую помощь» гневными обвинениями, что из-за их врача она чуть не умерла. Досталось и молодому миссионеру. После этого случая он хотел уволиться с работы и уйти в монастырь. Но прежде чем совершить такой поступок, решил спросить совета у своего священника, которому обычно исповедовался. И тот посоветовал ему больше ни слова не говорить никому о Боге. Только наблюдать. И действительно! Чем дольше он работал на скорой помощи – тем больше удивлялся в Божьем промысле относительно людей. Как врачу скорой помощи ему доводилось наблюдать жизнь многих старых больных людей незадолго до смерти. И вот удивительно, что без всяких видимых причин кто-то незадолго до смерти вдруг со всеми мирился. Кто-то вдруг просил позвать священника. Кто-то вдруг начинал ходить в церковь. А кто-то напротив, считая себя верующим, незадолго до смерти вдруг начинал богохульствовать, ссорился с родными и умирал с проклятьями на устах.
Этот врач бывал у Полины несколько раз. Однажды она сама рассказала ему о своей вере в поставленные в храме свечи, и богословско-грамотный врач понял, что иначе как суеверием и язычеством это назвать нельзя. Но теперь, сопоставляя факты, он понимал, что бабулька, скорее всего, попала на конец службы, стало быть, застала причастие. Может быть, даже причастилась. Вернулась домой, посмотрела на иконы, увидела фотографию родных, вспомнила нанесенные им обиды, слезно раскаялась и в таком состоянии умерла от сердечного приступа. С такими болезнями, как у нее, все равно долго не живут... И ведь все устроил Бог! И задержку в пути, и семейную фотографию возле икон (что канонически не должно быть). И он был искренне рад за нее, что смерть она встретила так, по христиански, а не иначе. Например, перед телевизором с мексиканским сериалом или перед календарем с фотографией героини мыльной оперы или парой маленьких щенков, увеличенных в типографии до размеров волкодава.
Январь 2003 г.
Космические платочки
Служба в храме подходила к концу. Батюшка вынес чашу и прихожане со страхом и верою стали приступать ко Святым Дарам. Певчие на клиросе, чувствуя конец смены, расслабились. Ксюшка сняла платок, достала зеркальце и начала причесываться. Ленка также достала зеркальце и помаду, однако, вспомнив, что еще надо целовать крест, быстро спрятала ее назад в сумку. Соня решила немного поспать, чтобы в оставшиеся несколько минут восстановить силы и выйти из храма бодрой и веселой. Иринка достала мобильный телефон и стала посылать СМСки. Регент Татьяна складывала ноты. Из всех певчих на клиросе пела: "Тело Христово примите! Источника бессмертия вкусите!" только старушка Баба Оля, остальные уже в мыслях были далеко от храма и тенились поближе к выходу.