Убить, чтобы жениться

Баянъ Олеля

С сожалением посмотрела на дверь. Бабушка однозначно определит, подслушивает ли кто их или нет. Даже пытаться не стоит. Разочарованно вздохнув, я поплелась в свои комнаты готовиться к отлету.

ГЛАВА 2 СБОРЫ

Опыт в участии дальних экспедиций уже имелся, поэтому много времени сборы у меня не отняли. Одежду выбирала удобную, практичную и универсальную. В сторону красивого нижнего белья, подаренного мамой и бабушкой, даже не косилась. Под форму лучше надевать хлопок, а не кружево. Единственное, долго искала менее нарядные платья,

непредназначенные для балов и дворца.

Я бы уже отправилась в ванную, но тут пришла бабушка, и стон сорвался с моих губ. Меня до сих пор считали маленькой. Все время контролировали во избежание всяких там инцидентов. Что вы! Забота и опека родных дорогого стоят, но не когда они чрезмерны. Тогда от них хочется сбежать. И это была еще одна причина, из-за которой я решилась присоединиться к спасательному отряду.

— Что берешь с собой? — ласково спросила она.

Все! Я пропала.

Дело в том, что Хидда имела привычку совать нос во все мои дела и вещи. Умела бы мысли читать, и в голове у меня покопалась бы. На мое счастье, бабушка была простой воздушницей, поэтому она открыла чемодан, куда я сложила одежду, и понеслось:

— Брюки — хорошо, но платьями не стоит пренебрегать, — начала умудренная опытом женщина — у бабушки было двое мужей, а теперь еще и любовник в виде моего дедушки. Они так и не узаконили свои отношения, не обращая внимания на сплетни и живя в свое удовольствие.

— Никогда не знаешь, когда может потребоваться роскошный туалет. А это что такое? — удивилась бабушка, вытаскивая хлопковые укороченные панталончики. — Ты это носишь?! — в изумлении воскликнула Хидда. — Где тот розовенький комплектик, который я тебе подарила на день рождения? А жемчужного цвета? — не выдержав нотаций, я поспешила скрыться в гардеробной, но не тут-то было. — Ты знаешь, сколько стоят кружева на твоем белье? — воздушница последовала за мной и принялась доставать изысканные комбинации из ящиков комода. — На всякий случай, — подмигнула она мне. — А случаи бывают разными, — продолжала напутствовать Хидда.

Бабушка опустошила почти весь ящик, переложив кружевные комплекты в дорожный сундук. Мне оставалось молча поджать губы и следить за тем, как быстро Хидда уложила одежду в три сундука. ТРИ!!! Куда мне столько вещей? Я не на королевские балы еду, а добывать информацию для королевы.

С грустью в глазах проводила скромный чемодан, из которого достали пару рубашек и брюк. Сапоги на плоской подошве воздушница тоже выкинула и положила мне сапожки из мягкой кожи на высоких каблуках. Такого самоуправства я стерпеть не смогла. Подобрала сапоги и положила их в сундук. Укоризненный взгляд бабушки поведал о том, что она думала о моем выборе. Я с вызовом посмотрела на нее, сложив руки на груди. Хидда покачала головой и положила пять пар туфель, две пары ботинок. И вся обувь была на каблуках.

Не забыла бабушка и про украшения: ожерелья, колье, браслеты и даже диадему положила. Тут я попыталась вмешаться, но была остановлена фразой:

— Ты принцесса, а не бедная родственница, — и мне пришлось отступить.

Легкое движение воздуха — Хидда обратилась к своей силе стихийницы, чтобы позвать слуг. Больно кольнуло в груди. От внезапно свалившейся силы элементали в момент гибели Древних правителей у меня остались способность к ощущению ее и стихий да возможность ее видеть.

Через пару минут в мои комнаты вошли лакеи, которые унесли тяжелые сундуки. Только после этого бабушка покинула меня, добив напоследок:

— Я взяла на себя смелость, — это наглость, а не смелость, подумалось мне, но я промолчала. — И собрала тебе чемодан с банными принадлежностями. Так что выспись. Завтра тебя ожидает трудный день, — пожелав сладких снов, она выпорхнула из комнаты и тихонько притворила за собой дверь.

Сборы высосали из меня всю энергию, и я завалилась спать, так и не искупавшись. Именно поэтому утро вышло суматошным. Наспех принятая ванна, недосушенные волосы, полное отсутствие макияжа. Не то, чтобы я любила краситься, но, согласитесь, когда девушка полностью собрана, нарядная, красивая, то ей все по плечу, мужчины оборачиваются ей вслед, и чувствует она себя намного увереннее по сравнению с той, у которой синяки под глазами, бледное лицо и прическа, называемая «Дуновение ветерка».

Слава Единому, бабушка не стала подсушивать «ветерком» мои влажные волосы, хотя она порывалась это сделать, но нам с дедушкой удалось ее отговорить. Поэтому сейчас мои разноцветные волосы мягкими волнами ложились на плечи.

Последовал быстрый завтрак, во время которого Хидда и Дункел переглядывались. Ну как переглядывались с учетом того, что воздушница была слепой, она просто недовольно поджимала губы, а дедушка с большим аппетитом уплетал кашу, яичницу с беконом, четыре булочки с повидлом и несколько чашек ароматного кофе.

Назревает ссора? Хм, непохоже. Вроде они взрослые, умудренные жизнью люди, должны же договориться. Или это касается вчерашнего разговора между ними? Бабушка с чем-то не согласна, но изменить ничего не может, поэтому и дуется. И неспроста же она пришла ко мне вчера. Они точно что-то знали, чего не знала я.

От размышлений меня отвлек бодрящий запах напитка из моей родины, Драгхвара. Я любила крепкий кофе, но очень сладкий. В чашечку обычно клала три ложки сахара. С горкой. Никто такой не любил, а мне нравилась его сладость с привкусом горечи.

Когда с завтраком было покончено, дедушка вывел нас в просторный холл его дома, где он создал портал, перенесший нас в воздушный порт.

Казалось бы, я давно жила в Скаршии, дольше, чем в Драгхваре, и считала страну матери своей второй родиной, и должна была бы привыкнуть к магии, но всегда с замиранием сердца смотрела, как на земле появляется круг, внутри которого загорались непонятные мне символы.

Затем этот круг множился. Его копии поднимались вверх параллельно оригиналу. Кольца крутились в разные стороны и с разной скоростью. Миг, и они схлопываются в одно, скрывая тела людей, стоявших в пределах круга. Перенос занимал мало времени — меньше удара сердца. Хлоп, и кольца раскрываются, являя людей, уже в другом месте.