Убить футболиста
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что и Мудреца кто-то из них замочил? — удивленно спросил Громов.
— Вполне вероятно.
— Кто именно?
— Если бы я знал, — развел руками Коровянский. — У меня же за душой одни лишь догадки.
— Так поделись ими со мной. Я ведь к тебе за этим и пришел. Итак — кто?
Однако Коровянский ответил не сразу. Попросив Громова подождать, он ушел к своим голубям, чтобы дать им корма. Через несколько минут он вернулся и, присев на лавку, как ни в чем не бывало продолжил прерванный разговор:
— Я грешу на двоих: Тимошу и Севу Шумского.
— Причины?
— Разные. К примеру, Тимошу воры короновать собирались, а Мудрец
— Резонно. А Шумский какой зуб на него имел?
— Я думаю, что с ним они могли из-за наркотиков схлестнуться. Ты про Мейера Лански слышал? — задал неожиданный вопрос Коровянский.
— Еще бы — гений американской мафии! — не ударил лицом в грязь Громов. — Только при чем он здесь?
— При том. Я в той же книжке про мафию вычитал одну интересную деталь из его биографии. Оказывается, он еще в молодости влюбился в проститутку, которую у него на глазах убили местные братки. И он с тех пор дал себе слово никогда ни в каком виде не иметь дело с проституцией. И слово свое сдержал — даже став боссом мафии, никогда не зарился на доходы проституток. Так вот, и у Мудреца тоже было свое табу — он старался не иметь дело с наркотиками. Ты ведь слышал, что его пятнадцатилетний племянник пять лет назад обкололся и сиганул с двенадцатого этажа? Мудреца с тех пор на этом деле и заклинило. А Шумский собирался завалить Москву самой дешевой «дурью». Зная о том, как Мудрец на это среагирует, он вполне мог дать отмашку своим зипсам.
— Каким зипсам? — удивился Громов.
— Я же говорю — своим. На Шумского работает целая команда молодых бойцов родом из Сибири. Он их специально в Москву перетащил для разовых акций. Кстати, и Мудрец об этом знал. Ты в Сибири был когда-нибудь?
— К сожалению, нет.
— А я там сидел. В тех краях многие города окружают лагеря, тюрьмы и поселения. Тамошний молодняк с детства не в войну играет, а в ментов и зеков. Помню, однажды иду по городу и вижу: в песочнице детишки строят из песка не куличики, а зону — с бараками, вышками, колючей проволокой. Рядом сидит седой дедушка и консультирует мелюзгу: «Сынок, вот тут неправильно — здесь КПП должен стоять, а тут — запретная зона». Поэтому тамошняя молодежь к блатной романтике, как нигде, адаптирована. Однако пацаны там разные, но Шумский себе специально самых отмороженных выписал. Для них человека грохнуть, что высморкаться — сделают и не заметят.
В этот момент на лестнице послышались чьи-то шаги. Коровянский сделал жест рукой и показал Громову, куда надо спрятаться — в небольшой закуток в глубине голубятни. Сам же отправился встречать нежданного гостя. Как оказалось, это был соседский парнишка Пашка, который принес Коровянскому корм для голубей. Передав его хозяину, пацан ушел, даже не заглянув внутрь. Едва его шаги на лестнице стихли, Громов вышел из своего убежища. Коровянский стоял у небольшого шкафчика и аккуратно складывал туда пакеты с кормом.
— Много жрут твои питомцы? — спросил Громов.
— Много: две литровые банки в день. А корм нынче стоит недешево.
— А сами голуби дорогие?
— Всякие есть. Самый дешевый обошелся мне в тридцатку. Но я знаю одного «нового русского», у которого есть голубь за шестьдесят тысяч баксов.
— А отдача?
— Материальная, что ли? Никакой. Только одна радость. К тому же голуби хорошо снимают стрессы, давление. Актера Павлова знаешь? Ну, он еще бандита играл в «Адъютанте его превосходительства»? Так вот, он голубятню держит на крыше Малого театра, в котором играет. По его мнению, души умерших актеров, игравших когда-то в театре, переселились в его голубей. Красивая теория.
Кстати, и Мудрец голубей тоже очень любил. Знаешь, какую фразу из Библии он часто повторял? «Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби». Может быть, и его душа теперь переселилась в какую-нибудь из этих птиц — в монаха или пермяка? Как думаешь?
Громов ничего не ответил — его голова в этот момент была занята совсем другими мыслями.
ВСЕ ПУТИ ВЕДУТ В ГОРОХОВСКИЙ
Кадилин стоял у входа в ВВЦ и внимательно всматривался в каждую проезжавшую мимо машину. В руках у него был полиэтиленовый пакет, в котором лежала злополучная видеокассета. В нескольких десятках метрах от того места, где он стоял, у кромки тротуара притулилась темно-синяя «Нива», в которой сидели его приятели, не спуская с него глаз. Однако время шло, а тот, кого они с таким нетерпением ждали, не появлялся.
Несмотря на будний день, народ толпой валил на выставку. Но если в былые годы люди спешили сюда с одной целью — провести время в приятном отдыхе, то теперь все было иначе. С тех пор как на выставке открыли торговые павильоны, подавляющая часть посетителей шла сюда с одной целью — затовариться аппаратурой, одеждой, мебелью. Исчезая за воротами выставки, люди через некоторое время уже шли назад, сгибаясь под тяжестью всевозможной поклажи — картонных коробок, огромных баулов, пакетов.
Глядеть на этих людей Кадилину было странно. С удивлением он отметил про себя, что практически не видит среди них детей, которых совсем недавно на выставке было очень много. Видимо, наличие бойких торговцев отбило охоту у большинства москвичей приходить сюда семьями. Кадилин и сам, будь он семейным человеком, остерегся бы это делать. Когда десять лет назад вместе с женой и дочерью он был на выставке, здесь была совсем иная обстановка. Он помнил практически каждую деталь того дня. Толпы людей шли от станции метро к входу на выставку, из репродукторов раздавалась бодрая музыка, и буквально на каждом шагу стояли палатки, в которых торговали мороженым, воздушными шарами и другой всячиной, так обожаемой детьми. А что теперь? Никакой музыки нет и в помине, а путь от метро до выставки оккупировали нахрапистые наперсточники.
С интересом вглядываясь в лица людей, проходивших мимо, Кадилин настолько увлекся этим занятием, что не заметил, как рядом с ним притормозила шикарная «Ауди-100». Едва иномарка остановилась, как ее заднее боковое стекло поползло вниз и наружу выглянуло лицо седого господина в темных очках. В течение нескольких секунд он внимательно наблюдал за Кадилиным, после чего окликнул по имени. Футболист обернулся и, несмотря на наличие темных очков, сразу узнал в окликнувшем его мужчине человека, которого ждал. Стараясь не выдать своих чувств, Кадилин не спеша направился к иномарке.
— Опаздываете, Аркадий Петрович, — пожурил он мужчину, когда вплотную приблизился к машине.
Тот не стал оправдываться и с ходу спросил о главном:
— Кассета с тобой?
— А деньги при вас? — спросил в свою очередь Кадилин.
Вместо ответа мужчина открыл дверцу автомобиля и жестом пригласил Кадилина занять место рядом с собой. Футболист в течение нескольких секунд обдумывал это приглашение, пытаясь сообразить, нет ли здесь какого-либо подвоха. Однако, заметив, что в машине кроме чиновника и водителя никого больше нет, решил принять приглашение. Когда он уселся и захлопнул дверцу, его визави спросил: