Убить генерала
Шрифт:
Подруга была в джинсовой паре, на голове лихой хайер. Николай подцепил ее пару недель назад. Просто ехал на джипе, увидел прикольную чубатую телку, притормозил, подмигнул, привез домой. Потом еще разок встретился. И снова увидел «проклятье» на своем роду. Новой знакомой сразу приглянулась его двухкомнатная квартира, и она вела себя в ней как хозяйка. Точнее, начала вести. Николай отвез ее в какую-то безымянную кафешку, заказал жратвы и выпивки на пятьсот рублей и бросил там. Посчитал, что поступил по законам природы: вывез, как птицу в клетке, на волю и открыл дверцу.
У Николая была одна особенность.
Парни за соседним столиком допили пиво, разговор, похоже, идет к концу. Еще пара-тройка минут, и они встанут из-за стола.
Николай обернулся на них, поймал беспредельный взгляд громилы, спокойно выдержал его и спросил:
— Чё ты уставился? — Чуть одернул пиджак и повел шеей, словно она затекла. Отворачиваясь, он уже тише обронил: — Придурок.
Все, понеслось, поехало. Полковник уже плохо разбирал слова, звучавшие все громче. Расстояние до парней, один из которых имел при себе австрийский «глок», было небольшим, и голоса звучали уже над ухом. Терехин не стал дожидаться, когда ему сунут кулаком в рожу или поднимут над столом за пиджак. Он выхватил из-под себя тяжелый стул и, делая шаг назад, запустил им в самого высокого парня. Тут же в его руках появился табельный «Макаров», уже снятый с предохранителя. Над головой полковника полоскался на легком ветру изумрудный тент. В него, поднимая вооруженную руку, Николай выстрелил и снова опустил оружие. Фактически находясь за спиной своей спутницы, он толкнул стол ногой, освобождая место.
— На пол! — прикрикнул он на парней. Прищурился и склонил голову к оружию, подчеркивая свои намерения. Справа от него застыла официантка с фирменным подносом. Полковник бросил ей: — Звони в милицию. Назови мою фамилию. Я полковник Терехин. Живей!
Милицейская машина подъехала к «Трое» со стороны Беговой спустя всего три минуты. Пока стражи порядка бежали к кафе, с другой стороны, отрезая оба потока машин сиреной и блеском маячка, подрулила еще одна.
Не выпуская оружия, Терехин левой рукой вынул удостоверение и направил его в сторону подкрепления.
— Полковник Терехин, ФСБ. Быстро вы приехали, ребята.
Азаряновский «глок» лежал в барсетке. Рукоятка пистолета была пуста, длинный магазин находился в другом отделении сумочки. Милиционер, производивший обыск на месте, покачал головой: «Ух ты!»
— Товарищ полковник, оставьте свои координаты, — попросил капитан милиции, подъехавший на второй машине.
— Да, конечно. — Терехин продиктовал ему свой рабочий телефон. — Позвоните завтра. Там решим, я подъеду к вам или вы ко мне.
Когда инцидент был исчерпан, к Терехину подошел менеджер «Трои» — молодой парень лет двадцати трех. Он положил на стол триста пятьдесят рублей и деловито добавил:
— За счет заведения.
Деньги Николай отдал подруге:
— С меня еще полторы сотни. Везет мне сегодня.
Ему не часто, но все же везло. Некоторые так и называли его — везунчиком. Только не в приказах по управлению. Там все было строго: «За проявленное мужество и содействие органам МВД в поимке и обезвреживании
— А мы не могли бы... — заикнулась было подруга, глядя на мужественного собеседника с обожанием.
— Нет, — быстро ответил Терехин. — Не сегодня. Два раза в один день не везет. Я отвезу тебя домой.
Глава 9
Убить генерала
6 июля, вторник
Дочь генерала Дронова проживала в доме на углу Расковой и Нижней Масловки. Огневая позиция находилась также на Масловке в 1 -м корпусе дома под номером 14. Близнец поймал частника и доехал до станции метро «Савеловская». Шумное местечко: метро, Савеловский железнодорожный вокзал, сложная транспортная развязка с эстакадами; по Бутырской можно полдня ездить и не выбраться из кольца. Водители казались сумасшедшими, они гнали свои машины на высокой скорости. Как и тот частник на десятой модели «Жигулей», который подвез Крапивина. Все, что ему требовалось, наверное, — это баранка и педаль газа. Фактически он не тормозил, проскакивая каким-то чудом на желтый свет, и несся навстречу красному как бык на тряпку. «Зебры» стонали под колесами, пешеходы стояли на обочинах и синхронно провожали глазами одну машину за другой. Не верилось, что они когда-нибудь перейдут дорогу, застряли навечно отбывать повинную мотать туда-сюда головами.
Близнец отметил время: шесть вечера. На точку он придет через полчаса. А капитан Проскурин уже там.
И снова Крапивин ощутил что-то вроде легкой досады. Он сам хотел подготовить огневой рубеж, проверить винтовку. Он знал, что сделает в первую очередь, когда окажется на месте. Скорее всего переделывать ему ничего не придется, но сдвинет — хотя бы на сантиметр — упор для винтовки, на полградуса, но «довернет» стол-рубеж, смахнет с него невидимую пыль. Сделает еще несколько ничего не значащих для капитана, но важных для себя «мелочей». Рабочий стол, рабочее место. Всегда хочется что-то сдвинуть и переставить на нем, особенно если оно подготовлено чьей-то излишне заботливой рукой.
Крапивин вошел в квартиру с высоким потолком. Две входные двери-"ленинградки" с коротким тамбуром, небольшая прихожая. Справа кухня и ванная, прямо коридор, ведущий в большую комнату. Спальня находилась собственно между залом и кухней.
Некую деловитость Близнец ощутил сразу, как только вошел. На него буквально обрушилась работа. Нет, ее начало лежало не за огневым рубежом и не в сравнительно коротком отрезке времени, а сразу за порогом. Работа начиналась с «вешалки», с незнакомого духа, царящего в этой квартире, с первого шага. Он действительно шагнул в другое измерение.
Он кивнул на приветствие первого снайпера, одетого в темный спортивный костюм, и прошел в зал. Оглянулся, машинально отмечая не обстановку, а как подготовлена комната для короткой работы. Он не видел платяных шкафов, серванта, книжных полок, какого цвета обои, какой рисунок на линолеуме. В голове крепко засела твердая, но незаконченная фраза: «Это будет здесь».
Здесь все было подготовлено к выстрелу. Задняя стена уже затемнена широким ковром в зелено-бордовых тонах. Письменный стол стоял в середине комнаты.