Убить генерала
Шрифт:
Проскурин сидел неподвижно. Этот полковник угадал. Виктор для капитана был оружием для единственного выстрела, живой винтовкой, которую он был обязан оставить на месте. И Виктор делал все, чтобы понять это. Но ему не хватило времени. А цепочка была простой: он сообразил, что его привлекли к работе не из-за специфичного выстрела, который так неоправданно усложнял капитан. Одного также оставить не мог, потому что собственная месть напрочь заглушала другую — напарника. А вдруг он откажется в последний момент?
— Ты тщательно прорабатывал варианты отхода, — продолжал Терехин, — но больше для Крапивина. Если бы ты отнесся
«Мы бросим ее?» — спросил Витька про свою винтовку и нисколько не думая о ее копии в руках Проскурина.
«Да, бросим». В то время инструктор говорил и про живое оружие тоже.
И в этом вопросе полковник Терехин разобрался не напрягаясь. И продолжал разбираться, словно вскрыл черепную коробку своего подопечного. Он опытный опер, почти равнодушно думал Проскурин, этого у него не отнять. Только он еще не знает, что идеология — это лишь специи к личным мотивам Близнеца. Он сварился еще год назад, а приправили его только сегодня, и он стал полностью готов к употреблению.
— В «кривых» беседах с Хворостенко ты не мог затронуть темы: сдаст он вас или сделает «широкий жест». Хворостенко мог поступить по-разному — пока мы не знаем мотивы провокации и кто стоит за ней. Но при любом раскладе оптимальный вариант, который напрашивается сам собой, — сдать вас, чтобы оперировать в информационном бою конкретными именами, а не привидениями. Двумя именами, что важно, двумя людьми, фактически двумя поколениями. Тут много противоречий, не спорю, но их можно поворачивать как дышло. И сам ты повернул его, может быть, не в свою пользу. Я вижу — ты устал и хочешь отдохнуть. Ты махнул рукой: где угодно, в любом месте. Ты посчитался с человеком, которого считал своим врагом, но от этого легче не стало.
Терехин закурил. Предложил Проскурину, но тот отказался, покачав головой. Николай продолжил «разбор полетов».
— Ты можешь все отрицать и что-то утаивать, но ты строго следуешь разработанному сценарию и хмыкаешь: вот если бы следаки изменили тактику допроса, отошли от стандартной формы, то раскрутили бы меня в две секунды. Тебе дали фото — и ты показал на заказчика. У тебя спросили имя снайпера, и ты назвал его. Но ты не мог назвать его до того, как установят личность Хворостенко. До той минуты ты не был уверен, тот ли он человек, за которого себя выдает. Наверное, для тебя это было важно. Но это мой сценарий, моя тактика, мои правила игры. Их может поменять только один человек — я сам. Вот ты сидишь и молчишь, а я знаю, о чем ты хочешь спросить: почему до сих пор тебе не задали повторный вопрос: где проходила вербовка второго снайпера? А я отвечу тебе, Андрей: просто еще не настало время. А ты думал, что я обрадовался тому, что «выведал» у тебя имя Виктора Крапивина, и забыл? Да ни фига!.. Теперь ты знаешь правила и можешь заткнуться. Мне в общем-то твои показания больше не нужны.
Прихватив со стола материалы дела, полковник отправился к шефу.
Глава 12
Плата за откровенность
Близнец шел по улице и не замечал ничего вокруг. Кого-то толкнул плечом, нарвавшись на грубость: «Вынь глаза из жопы!» Остановился у киоска и долго и бесцельно разглядывал товары на витрине. Кто-то окликнул его: «Вы берете?», оттеснили от окошка... Он машинально перешел к книжному развалу, соседствующему с ларьком. Почти сразу встретился с прищуренным взглядом человека, которого он убил...
Генерал Дронов смотрел на него с глянцевой обложки своей книги «Безымянная высота». Имя автора было выведено красным, название произведения — серым. За спиной генерала — голубые горы, белое, обесцвеченное чеченское небо. Близнец машинально потянулся к книге, но тут же отдернул руку, словно расслышал громовые раскаты взрывов и тихие голоса:
«Что со мной, Витя?»
«Все будет нормально, Серега. Ногу осколками посекло».
— Берите, берите, тираж маленький, — услышал Близнец голос продавщицы.
— Сколько она стоит?
— Сто восемьдесят рублей.
— Дешево, — обронил снайпер.
До дома было далеко, но Виктор шел в обратном направлении. Подсознательно. Теперь ему домой нельзя. Но где найти место, чтобы прийти в себя после тяжелейшего удара? Где найти человека, который помог бы ему разобраться с мыслями? Сам он понимал, что в одиночку с этой трудной работой ему не справиться.
Неожиданно пришел к выводу, что ему нужен «взрослый» человек, а ровесник, пусть он даже самый умный, ничем ему не поможет. Наверное, он так же подсознательно искал помощи, словно дал объявление: «Сниму квартиру с умным хозяином старше тридцати».
Он остановился у перекрестка и ждал зеленого света. Мимо проносились машины, обдавая гарью, травя выхлопными газами, глуша ревом двигателей. В этом железном скопище глаза невольно выхватили стройный силуэт «БМВ-кабриолета». Он походил на призрак. Не был разгорячен и двигался по левому крайнему ряду совершенно бесшумно.
С ветерком...
«Ты попал в безвыходное положение. Тебе нужна помощь... Ты не должен использовать этого человека. Ты обратился к нему, значит, он твоя последняя инстанция и надежда. Если он встанет на твою сторону, в этом твоей заслуги не будет».
Близнец перешел дорогу и остановил парня с сотовым телефоном на поясном ремне. На вопрос, можно ли позвонить, обладатель мобильника с сарказмом ответил: «Сейчас». Другой расплатился за оригинальное предложение более чем обещающе: «Ну конечно, о чем речь!» И только девушка лет семнадцати откликнулась на его просьбу.
«Будешь звонить на рабочий, назови меня по имени-отчеству, иначе секретарша трубку положит... 555-01-23. Кучу бабок за него выложила».
Легкий номер, Виктор сразу его запомнил. И сейчас нажимал на кнопки, словно звонил по нему тысячу раз. Но реально — всего дважды. Нажимал на рычаг, едва телефонный диск заканчивал свой бег...