Убить Маргарет Митчелл
Шрифт:
Когда мы встретились с Джей Си на следующий день после этой первой из сотен фотографий, он пришел ко мне с кофе и бейглом в руках и мальчишеской, как будто извиняющейся, улыбкой на лице, которую словно не мог скрыть.
– Мы еще друзья? – спросил он осторожно, картинно замерев на пороге, но глаза его смеялись.
– Я еще это обдумываю, – подыграла я, распахивая дверь шире, чтобы выпустить его, и отбирая еще горячий через бумажный стаканчик кофе.
Мы уселись в гостиной. И я сразу же не выдержала:
– Черт тебя побери, Джей Си, почему именно она? – я злобно, но не сильно толкнула кулаком его предплечье.
– Осторожно, пожалуйста, в руках горячий кофе, – проигнорировал он мой вопрос.
Мы замолчали на несколько секунд, в течение которых я наивно надеялась, что он скажет, что все это несерьезно. Что он много выпил, что они много выпили, что она была милой, но ничего серьезного, конечно. Что он знает, как я к ней отношусь, и никогда не станет завязывать ничего серьезного с Маргарет Митчелл. Что у них ничего общего, что он никогда не рискнул бы нашей дружбой из-за обычного секса. Что он уже расставил все точки над i в разговоре с ней, и мы можем снова быть друг для друга, как и раньше.
Все эти слова пролетали в моей голове в течение последних суток, и я ждала их с наивностью девчонки, хотя здравый смысл и элементарный дар зрения кричали о том, что этого не будет. Джей Си теребил гофрированную бумагу на стаканчике с таким сосредоточенным видом, словно это была самая важная вещь на свете. С каждой секундой этого молчания становилось все понятнее, что увиденное на фотографии мне не показалось. Она влезла в него своими щупальцами, проникла внутрь и пускала корни, как гигантский сорняк.
– Что она такое? – тихо спросила я.
– Лучшее, что могло случиться, – он ответил так спокойно и так нормально, словно это было само собой разумеющимся. Повернулся ко мне и повторил то же самое, глядя мне в глаза: – Лучшее, что могло со мной случиться.
В его тоне чувствовалась такая абсолютная уверенность, что мне захотелось расплакаться от того, чего я в тот момент еще не понимала. Обида? Зависть? Ревность? Все это было так мелко по сравнению с тем, что я видела в нем в тот момент. Абсолютное счастье человека, который обрел то, что ищет каждый из нас, но находят единицы. И чтобы найти, ему пришлось всадить мне в сердце нож.
Она стала частью и моей жизни. Джей Си не вычеркнул меня из-за того, что у него появилась подружка. И мы стали встречаться действительно часто.
Возможно, чтобы даже тень мысли о чрезмерной близости между нами не возникла в прекрасной голове Маргарет, мы почти никогда не встречались только втроем. Всегда рядом с нами находились друзья Джей Си, его коллеги, друзья и знакомые Маргарет.
Возможно, это было связано и с тем, что те редкие случаи, когда мы проводили время втроем, я или она чувствовали себя не очень комфортно. Или я была пятым колесом на свидании пары, в которой мужчина и женщина еще не успели насладиться друг другом и постоянно демонстрировали чувства, что я и в отношении посторонних мне пар недолюбливала, а в отношении Джей Си и Маргарет считала физиологически омерзительным. Или она чувствовала себя чужой рядом с друзьями, которые знают друг друга наизусть. Ей наверняка было невесело, когда мы смеялись над шутками, понятными только нам, упоминали что-то, что требовало долгих и пространных объяснений, чтобы хоть немного ввести в курс дела, а когда объяснения заканчивались, всем становилось ясно, что, для того чтобы ситуацию понять в полном объеме, нужно было стать ее участником.
Джей Си разыгрывал карту “ведь ты же мой друг” каждый раз, когда ему слышался сарказм в моем голосе или когда ему казалось, что я несправедлива по отношению к Маргарет. Он выговаривал мне даже малейшие и вполне беззлобные шутки в ее адрес, даже если они были высказаны не в ее присутствии. Он оберегал ее от меня так тщательно, словно я представляла для нее какую-то угрозу. Хотя он поступал так по отношению ко всем, если в теме всплывало имя Маргарет.
В этот их медовый период меня бросало в одну из крайностей. Желая оставаться другом Джей Си и быть при этом хорошим другом, я пыталась наладить добрые отношения с Маргарет. И это было действительно легко сделать: она оказалась умной и веселой, общительной, дружелюбной со мной, но довольно острой на язык в своих высказываниях о тех, кого мы с Джей Си обсуждали раньше в приватном разговоре. Но каждая такая встреча, каждое такое общение выматывало меня эмоционально, потому что я точно не была абсолютно искренна. После очередного такого раза даже Джей Си попросил меня не соглашаться на совместные вылазки, если это так очевидно меня беспокоит. И, конечно, не поверил, когда я стала убеждать его в обратном.
Другой моей крайностью становилось маниакальное выискивание недостатков в Маргарет Митчелл. Мне казалось, что если я накопаю на нее что-то действительно сенсационное, отвратительное, мерзкое, что-то такое, что заставит Джей Си снять пелену с глаз, то стану его спасителем, а это сделает счастливым нас обоих снова. Получалось это у меня, пожалуй, еще хуже, чем изображать симпатию по отношению к ней. Все, что меня в ней раздражало, не могло отпугнуть влюбленного мужчину. Едва ли он мог согласиться, что ее последний роман – претенциозная чушь, если считал его гениальным, да, к тому же, так считали еще миллионы человек. Или принять всерьез любую мою критику ее внешнего вида или образа жизни, потому что я и себя не считала себя эталоном, по которому стоит оценивать.
Наиболее перспективным объектом для моего порицания были только социальные сети. Маргарет Митчелл буквально жила в них, скрупулезно документируя каждый день своей жизни. Часть ее аккаунтов администрировала отдельная группа специалистов, которым она скидывала фотографии в течение дня, а в одной из сетей сама бесконечно бомбила своими историями.
Став бойфрендом такой активной в публичном пространстве женщины, Джей Си тоже увеличил свою активность в сети. За все время нашего знакомства впервые на его страничке появились фотографии с девушкой. И я была погребена под их нескончаемым количеством. Мне и в дурном сне не могло привидеться, что мой друг станет таким ванильным, таким хрестоматийно влюбленным дураком. То, над чем мы вдвоем смеялись раньше, превратилось для него в ежедневную рутину, и даже мне стало не до смеха, потому что для него это было всерьез. Конечно, это она уговорила его публиковать этот бесконечный парад приторности, который демонстрировал всему миру их идеальные отношения. И он с удовольствием делал это, не смущаясь новой для него публичности ни на секунду.
Казалось удивительным, что, проводя все время вместе с Джей Си, Маргарет находила его и для своей работы, но ей это действительно успешно удавалось. И новая книга, и рекламные проекты, и эффектные профессиональные фотосессии, и работа на съемочной площадке ее первой экранизации – ей удавалось абсолютно все. Мне стоило признать, что мой друг встретил и полюбил идеальную женщину, которая каждый день делала его счастливым, оставаясь практически безупречной. Я сложила меч в ножны и обратилась в стадию депрессии.
До принятия я не дошла. Все произошло несколько раньше.
Джей Си говорил, что ничего не предвещало беды. Мы столько раз и в подробностях разбирали те дни, что даже у меня не осталось сомнений: при всей неопытности Джей Си в настоящих сколько-нибудь длительных отношениях он на самом деле не сделал ничего, что могло бы ее спровоцировать.
Позднее я узнала, что у этого даже есть специальный термин и существуют целые площадки, где люди делятся историями, в которых от цинизма их партнеров у меня холодела кровь в жилах. С моим критически минимальным опытом в отношениях и при полном отсутствии подруг, я и не подозревала, как часто тот человек, который еще вчера говорил, что ты его половина, растворяется в огромном мире так, словно его никогда не было.