Убить Первого. Том 2
Шрифт:
— Надо было на тебя ещё и этот горшок опрокинуть… — злобно пробормотал он и, пнув Мариса под рёбра, гаркнул, — вставай, отброс! Дядька Пин покажет тебе, где спину гнуть теперь будешь.
Застонав, парень медленно поднялся на ноги, опираясь при этом на стену. Взгляд у него был слегка отсутствующим, его руки дрожали, а сам он шатался из стороны в сторону, норовя вот-вот рухнуть обратно на пол. На разбитом лице красовались засохшие пятна крови и синяки.
— Не строй из себя неженку, не так уж сильно тебя побили, — фыркнул Пин и толкнул Мариса к выходу, а тот, не устояв на ногах, упал и распластался на холодном камне. Мужчина скривился от отвращения.
— Ну что
— Встать можешь?
— П… пошёл ты, — пересохшими губами прохрипел благородный, и, уперев руки в пол, медленно начал подниматься. Жгучая ненависть и обида придавали ему сил.
— Крепко тебя отделали, — усмехнулся Лаут, — аж писать разучился.
Поняв намёк, Марис огрызнулся. Сетуя на собственную дурость, он разодрал одну из засохших ран и быстро добавил нужный знак творца себе под рубаху, однако, сделав это, чуть не рухнул обратно на землю. Вся атра, которую он так старательно впитывал в минуты отдыха, исчезла в мгновение ока. Юноша прислонился к стене, выждал несколько секунд для верности, и, тяжело вздохнув, побрёл к выходу.
— Что-то вы долго копались, — проворчал Пин, с подозрительным прищуром рассматривая прихрамывающего благородного и невозмутимо следующего за ним Эдвана.
— Не хотел его трогать, — пожал плечами Лаут.
— Хах! — хрюкнул Пин, — эт правильно. Лишний раз касаться всяких отбросов не стоит. Ладно, давайте за мной, — мужик неспешно побрёл вниз, к подножью Плеши, где в изобилии росли мелкие деревья и кустарник.
— Днём тут нормально, не бойтесь, — рассказывал он по дороге, — Рогатые к холму не ходят, ближе всего только к опушке чащи бывает забегают, или к Ледяному пику. Но сюда не. Здесь им не нравится. Ночью, правда, страшно бывает, это да, — важно покивал головой Пин, — шакалы лютуют, да прочие твари разные. Так что, — сурово нахмурился мужчина, — если скулёж услышишь чей-то ночью, упаси тебя Творец открыть дверь. Если не убъёт зверь, то потом Яго лично к Первому за такие шутки отправит. Слышишь, отброс, с тобой говорю! — ворчливо прокричал мужчина, угрожающе нависнув над Марисом.
— Слышу… — глухо пробормотал.
— Вот, — довольно кивнул Пин и, махнув рукой на благородного, продолжил рассказ, — так о чём это я? А! Двери ночью открывать запрещено. Шастают твари тут по ночам. А днём обычно не бывает, это да. Если будет, беги за Яго и парнями, они любую быстро прихлопнут. Это если в одиночку, а если стая шакалов или не дай Творец рогатых иль пума, то не беги. Всё равно не пустим. Тут уж как говорится… не свезло. Разве что в пещеру если глубоко залезть, спастись можно. Короче, без риска в нашей жизни никак. Тут, в Башне, не бывает дней без дела. Кто-то всегда тащит камни атры, кто-то бегает за водой и рыбой на ручей, кто-то ищет дрова на опушке Туманной. Там-то рискуют и поболе. Да ты не пугайся, вы на камнях будете. Что ты, что отброс этот, — сказал мужчина, а лицо при этом исказилось в зловещей усмешке, но парни, шедшие позади него, разумеется, её не заметили.
Они спустились к подножью холма и направились в сторону отвесной скалы, на краю которой и стояла Башня отверженных. Откуда-то спереди потянуло холодным ветерком, от которого у Эдвана по спине пробежали мурашки. Он наконец-то понял, почему чувствовал себя столь неуютно в Башне. Лёгкое дуновение, коснувшееся его кожи, сильно напоминало тянущий откуда-то сквозняк, пробирающий до самых костей. Вот только какой сквозняк на улице? Нет, здесь было дело в другом. Было ещё одно место в Туманной чаще, которое вызывало у него похожие ощущения. Такую же странную тревогу и мурашки по коже. Возможно, и атра там была столь же тяжелой и странной, но, увы, в те годы чувствовать её он ещё не умел.
Местом этим был Ша-Суул. Зловещее ущелье, которое одним своим видом внушало сильное желание убраться куда подальше. И если люди могли противиться невесть откуда взявшемуся страху, то большинство обитателей леса, подчиняясь своим инстинктам, огибали его десятой дорогой. Точно так же, как и эту пещеру. Лишь сильнейшие из тварей не боялись заглянуть туда, но с ними Эдвану, к счастью, встречаться не приходилось.
— Так, сопляки, слушать сюда, когда говорю, — скомандовал Пин, когда они добрались до входа в тоннель, — знаете, как камни атры выглядят? Видели хоть раз? — спросил он со странной ухмылкой на роже и, дождавшись утвердительных ответов, продолжил, — прекрасно. Ваша норма в день по пять камней на нос. Иначе жрать не получите, это понятно?
— Понятно, — кивнул Эдван за них обоих.
— Не слышу, отброс, тебе понятно? — злобно рявкнул Пин, нависнув над Марисом и лишь дождавшись утвердительного ответа от последнего, расплылся в довольной ухмылке и продолжил рассказ, — крепко вбейте себе в головы, что там, внизу, вы всегда должны поворачивать влево! Через пятьдесят шагов в пещере будет первая развилка и упаси вас Творец свернуть не туда. Всегда влево, ясно?
— Ясно.
— Всегда, — ещё раз повторил Пин, просто на всякий случай, — иначе не выйдете оттуда. Уже шестеро на моей памяти так заблудились насмерть. И не просидите там до темноты! Ночью открывать двери запрещено!
— А…
— Если вдруг, — мужик не дал Эдвану сказать, — сидите в пещере. Туда твари почти не суются. А если сунутся, то… не повезло вам, короче. А теперь валите и без нормы не возвращайтесь! — рявкнул он и пинком отправил Мариса внутрь пещеры. Лаут, с трудом сохранив на лице невозмутимое выражение, кивком попрощался с Пином и двинулся следом.
Внутри было темно, а воздух казался каким-то сырым и вязким, словно густой туман. Но даже он не мог сравниться с атрой в этом месте. Она была ещё гуще и плотнее, чем в башне и буквально давила на голову, словно странная притуплённая боль в висках. Впрочем, иначе и быть не могло, ведь без подобных условий камни атры образоваться не могут. Настораживало только отсутствие света.
Справа раздался шорох, прислушавшись к ощущениям, Эдван вздохнул и отступил на шаг в сторону. Это медленно поднимался с земли Марис, которого Пин отправил сюда пинком под зад. Его можно было узнать по запаху, который, хоть и слегка заглушался прохладой и сыростью пещеры, но всё ещё был хорошо ощутим.
— Ублюдок старый, — прохрипел благородный, — пять камней до ночи. Тварь. Как я их добывать-то буду? Руками?
— Должно быть, никаких инструментов у них тут и нет, — пожал плечами Эдван, — я, правда, не видел, как растут камни атры в природе, но, не думаю, что это будет труднее добычи руды в вашей шахте.
— А ты вообще заткнись, тебя не спрашивали, — огрызнулся Марис, — урод. Трогать он не хотел. Достаточно позлорадствовал со своими новыми друзьями, да? — выплюнул он чуть дрожащим голосом.
— Да. Благородные поставили на место зарвавшегося простолюдина. Так вы, кажется, это называли? — усмехнувшись, сказал Эдван, зачерпнув атру из внутреннего сосуда. На кончике пальца юноши загорелся огонёк чистой атры. Он очертил в воздухе небольшой круг и через мгновение на его ладони уже парил белый шар энергии, освещающий всё шагов на пять вокруг.