Убить Первого. Том 4

Фаатович Иван

Вдруг, сверху послышался какой-то странный звук. Как будто глухой удар, который тут же потонул в раскатах грома. Марис насторожился. Ему вдруг сильно захотелось оказаться подальше от этого места и он, повинуясь плохому предчувствию, начал быстрее перебирать ногами, подпитывая тело атрой. Для этого пришлось выжать немного энергии из нескольких ядер, чтобы сил хватало не только на усиление, но и на защиту от возможного нападения. Кто знает, вдруг какой-то твари в хаосе сражения удалось проскользнуть мимо воинов Перевала и добраться до спуска. Быть может, даже по их следу. Верить в это отчаянно не хотелось, но и отрицать такую возможность было бы глупо. В конце концов, Марис и сам видел, как ловкие айады или горные ящеры могли огибать их отряды прямо по отвесным скалам.

Тревога росла.

Марис двигался быстро, порой перешагивая через одну или две ступеньки и, хромая, даже почти не морщился от боли в ноге, которую ему разодрала когтями хассира уже после того, как он почти отрубился. От резкой, стреляющей боли при каждом шаге ему хотелось орать, но, чувствуя спиной опасность, он не останавливался и продолжал спуск, сильно оторвавшись от товарищей. Сверху послышался скрежет и топот, кто-то вскрикнул, и через мговение мимо Мариса пролетело тело одного из бойцов и рухнуло на лестницу внизу. Парень сжал челюсти и продолжил движение. Он уже был слишком далеко, не мог помочь. Разве что выпустить струю пламени в надежде, что их кто-то увидит снизу. Так он и поступил. Раздался грохот, ещё один крик. На этот раз никто не падал. Марис глянул вниз, по боковой улице к лестнице бежал отряд стражи. Ему оставалось всего несколько пролётов. Всего тридцать шагов, но он всё равно не успел. Почувствовав чужую атру позади себя, парень резко развернулся, покрываясь гладким камнем и выпустил пламя в непонятный тёмный силуэт. Атры осталось совсем мало. Довольно крупный айад легко ушёл от волны огня прыжком на скалу. Марис повёл рукой, направляя огонь туда, но вёрткая тварь резко прыгнула обратно на лестницу, в мгновение добралась до него и, укусив за руку, ударила когтями в живот. Каменная броня не спасла, изрядно испорченный хассирой доспех тоже. Острейшие когти монстра прошили защиту, как тонкую деревяшку. Мариса повело, но он всё же сумел призвать покров пламени, вынудив айада разжать челюсти. Отпрянув от огня, мерзкая ящерица вырвала лапу из его живота и ударила наотмашь, заставляя землю уйти из-под ног.

— Первый побери, — прохрипел парень, глядя на быстро удаляющуюся фигуру твари на лестнице. Оскалившийся айад был последним, что он увидел. Через несколько мгновений свободного падения его мир погрузился во тьму с глухим ударом о землю.

***

Анна взмахом руки заставила целебный элексир покинуть флакон и влиться в рот очередному раненому. Провела рукой вдоль тела, заставляя жидкость преодолеть пищевод, желудок и добраться до кишечника, после чего быстро обработала рваную рану на животе и, приложив талисман со Словом Жизни с двух сторон, перевязала. Два крепких бойца тут же подняли носилки и унесли товарища к другим раненым, а перед ней через несколько мгновений появился следующий.

Тело двигалось само по себе. Анна даже не смотрела на них, не вглядывалась в лица, даже не задумывалась, кто перед ней лежит. За неполных два часа сражения через неё прошло больше сотни бойцов. Кому-то хватало небольшого лечения, чтобы тут же вернуться в строй, кого-то уносили прочь, в сторону долины, а кто-то… просто не выживал. Только за это короткое время на её руках погибло больше десяти человек, и каждая такая смерть ножом впивалась в сердце девушки. Яд, слово смерти, тяжелые раны, огромные потери крови, а зачастую, всё вместе. Увы, далеко не всех можно было спасти Словом Жизни и алхимическими снадобьями. Она прекрасно понимала это умом, осознавала это, но не могла принять, и каждая смерть ложилась на её душу тяжелым камнем вины.

Вокруг царила смерть. Этот жуткий, липкий могильный холод, пробирающий до самых костей ощущался ею особенно остро даже здесь, за стеной и огромным барьером. Чем больше через неё походило раненых, чем дольше длилось сражение, тем ярче и отчётливей Анна понимала, что совсем рядом с ней сотнями погибают живые существа. Твари, зверолюди, защитники Перевала. Смерть кружила в воздухе. Даже здесь, в лазарете чувствовался её запах, и Анне от этого становилось физически плохо. Это осознание давило на неё невидимым грузом, нависало горой. От него не получалось отделаться, каждый раз, когда девушка пыталась отрешиться и сосредоточиться на лечении, оно возвращалось. Несколько раз ей даже казалось, будто бы она чувствует эти сотни смертей, но она каждый раз списывала это на острый запах лекарственных трав и испарения эликсиров. Однако чувство не исчезало, а наоборот, укреплялось и подстёгивало её, заставляя стиснуть зубы до боли в челюстях и каждый раз стараться изо всех сил, чтобы спасти следующего раненого. Делать всё, лишь бы не дать ещё одной жизни угаснуть безвозвратно. Не вглядываясь в лица, старательно и сосредоточенно.

И вот, перед ней положили ещё одного тяжелого. Жуткая дыра в животе, в которой застряли осколки доспеха. Укус на предплечье, вновь открывшаяся рана на ноге, следы когтей у ключицы и дыры от зубов на втором плече. Множество ушибов, и сломанных костей, трещина в голове от удара об землю, жуткая худоба. Он был еле жив, на последнем издыхании. Заметив неестественно тёмную кровь на руке, блондинка принюхалась. Яд.

«Без шансов», — подумала Анна, но не остановилась. Отработанным, почти бессознательным движением она влила несколько алхимических зелий прямо в рану на животе, контрактом воды вогнала их вглубь, вытянула наружу и повторила свои действия снова. Заставила эликсир влиться в рот раненому, активировала два талисмана со Словом Жизни, приложив их к телу и подала атру. Но раны не спешили заживать. Повреждений было слишком много. Он застонал, Анна вынула ещё один талисман и потянулась, чтобы приложить его к голове, но стоило ей только взглянуть на лоб, как она замерла в ужасе.

— Марис, — выдохнула она дрожащим голосом и едва не выронила талисман. Зелёное сияние окутало голову парня, а Анна потянулась за новым снадобьем. Её била мелкая дрожь. Вся сосредоточенность и отрешённость тут же исчезла, словно её и не было никогда. Боль разрывала сердце. Руки не слушались от волнения, контракт тоже. Раны Мариса не затягивались, несмотря на Слова Жизни и множество эликсиров. Яд не давал крови свернуться и разрушал отбитые органы, а многочисленные внутренние повреждения оттягивали на себя исцеляющие свойства Слов Творца. Марис был мертвенно бледным, осунувшимся, напоминал обтянутую кожей мумию, которая продолжала терять кровь. У его тела попросту не хватало сил бороться… не хватало ресурсов, и атры тоже. Скорее всего, ядра сжались настолько, что вытянуть больше не представлялось возможным, не разрушая их. И вынудить их разрушиться ради атры тоже нельзя. Процесс крайне болезненный… это бы просто добило его.

Анна лихорадочно перебирала снадобья, пытаясь найти какое-нибудь более сильное противоядие, чтобы справиться с ядом. Но она и так влила в рану самое сильное из тех, что было. Пошарив в коробке, она быстро вытащила наполненное энергией под завязку снадобье для восстановления атры и тут же взмахом руки влила его в Мариса. Сияние немного усилилось, но эффекта не было. Несмотря на все её старания, он умирал. Яд оказался сильным, действовал не быстро, но беспощадно. Она схватила его за запястье, нащупав пульс. Сердце билось, но медленно.

Анна почувствовала спиной могильный холод. Ощущение вездесущей смерти, которое она так старательно отгоняла от себя, стало невыносимо острым. Словно она стояла здесь, совсем рядом, готовая забрать у неё Мариса. Её Мариса. Её жениха. Она никогда сильно не показывала это другим, но она всегда любила его. Со дня их помолвки в городе. Всем сердцем любила его когда он был невыносимым избалованным сыном Главы, изгнанником, простым воином с Перевала Тысячи Гроз. Любым. И теперь… он лежал перед ней и погибал.

— Почему?! — тихо прошептала она, глотая слёзы. Отчаянье и боль заполнили её сердце, тысячей ножей впиваясь в душу. Почему она оказалась так слаба? Почем ещё одной жизнью, которой суждено угаснуть на её руках, будет именно он?! Почему?! Почему смерть забирала его, а она ничего не могла сделать?! Почему была абсолютно беспомощна перед ней?! Боль переросла в злость, а злость в ярость, но не на себя, а на смерть, как таковую.

— Нет, — прошипела Анна, создавая очередное Слово жизни на теле Мариса. Взмахом руки она влила в него ещё один эликсир и продолжила вливать свою атру, держа руку на запястье парня. Пульс всё ещё замедлялся.