Убить Первого. Том 4
Шрифт:
Даже Святой кот оставил родной клан ради того, чтобы помочь ему и людям с Перевала. А Агнар… так и не пришёл. Умом Эдван понимал, что у Хранителя наверняка были какие-то важные причины. Понимал, что скорее всего его задержало что-то серьёзное, как понимали это и жители Перевала Тысячи Гроз. Понимали, но не могли принять. Как и прочие воины в крепости, Эдван чувствовал себя преданным.
— Винишь его? — спросил Святой кот, словно прочитав мысли Эдвана.
— Агнара?
— Кого ж ещё, — вздохнул кот, — у всех тут это на лице написано.
— Он должен был прийти. Обещал, —
— Не вини его. Неужели ты думаешь, что кроме малыша Мо не существует других угроз?
— Возможно, и существуют, — нехотя признал Эдван, — но разве они важнее нашей?
— Важнее. Какое слово сильное, — покачал головой Святой кот, — Хранитель Бури сейчас сражается в долине реки Лимай, помогая людям с Лазурного Пика отбиться от орды Кошмара. Вот и скажи мне, Эдван, чьи жизни по-твоему важнее, ваши, или их?
Лаут не ответил. Тяжело вздохнув, он лишь покачал головой, признавая свою неправоту и вновь повернулся к старейшине.
— И кто такой этот Кошмар? Разве у Лазурного Пика нет мастера Моря?
— Если малыш Мо — правая рука Первого, то старик Ши, или Кошмар, если по-прозвищу — левая. Один из самых старых живых последователей Первого. И твари у него в подчинении… под стать, — старый кот брезгливо поморщился, — поэтому людям с Лазурного Пика не выстоять в одиночку.
— А нам выстоять? — осторожно спросил Лаут.
— Шансы есть. Время покажет, — помолчав с минуту, ответил Святой кот.
— Время… — фыркнул Эдван, — почему ты вообще отослал свой клан прочь? Разве вместе у нас бы не было больше шансов?
— Нет. И владыка Перевала бы не позволил клану присоединиться. Время для совместной битвы ещё не пришло. Слишком велик страх. Его, и ваших сильнейших воинов. Боятся чужаков, боятся предательства. Даже меня тут терпят со скрипом. Да и мои дети такие же, чего уж тут…
— Тогда почему остался ты? — нахмурившись, спросил Эдван. Святой кот ответил не сразу. Привстал, сделал несколько шагов вперёд по забору. Посмотрел на небо и, подумав, повернулся к Эдвану и с тоской посмотрел тому прямо в глаза.
— Потому что моё время пришло. Я слишком стар, Эдван. Слишком. Я и так довольно долго откладывал… да… — моргнув, старик принялся что-то бормотать себе под нос, а глаза его на мгновение засветились золотистым, — и я должен убедиться, что этого… не случится раньше времени. Раньше времени…
С трудом разобрав бормотание Святого кота, Эдван моргнул и встрепенулся. Такой ответ запутал его ещё сильнее. Какое время пришло? Чего не должно случиться раньше положенного? Как вообще может умереть бессмертное существо?
— Старейшина, — Лаут махнул рукой перед глазами старого кота.
— А? — удивлённо моргнул тот, вынырнув из собственных мыслей.
— Разве ядро Моря не зовут ядром Бессмертия?
— Зовут. Но неужели ты думаешь, что мастера Моря могут жить вечно? — вопросом на вопрос ответил тот. Усмехнувшись, он потянулся и будто бы чуть оживился. В глазах появилась еле заметная искра интереса, а взгляд стал более осмысленным, цепким. Живым. Словно старый наставник вновь получил возможность поделиться знанием с молодым поколением. Ловко спрыгнув с забора, он неспешным шагом направился вдоль ограды, к опустевшему зданию школы и продолжил говорить, тоном живо напомнив Эдвану учителя из его прошлой жизни, — на это способны лишь сильнейшие из нас. Те, кто находится в одном шаге от обретения величайшего могущества. От Океана. Остальным же дарована, бесспорно, невероятно долгая жизнь. Но и она, увы, не вечна. Было бы правильнее назвать это ядром вознесения, или как-то в этом ключе. Лучше отражает суть, потому что лишь с прорывом на Море ты вырываешься из оков смертного тела. Становишься больше, чем разумом, запертом в оболочке из плоти…
— Получается, Первый…
— Первый? — переспросил Святой Кот, — Нет конечно! Разве ты не помнишь?
— Нет, — удивлённо покачал головой Эдван.
— Что ж, — вздохнул старейшина, — в очередной раз напомню тебе, что Первый до сих пор является Морем. Именно поэтому он давным-давно не участвовал в войнах лично. Для этого у него есть верные слуги. Те, кого он взрастил, кому дал силу. И кто сможет вместо него извести всех неугодных.
— Но… почему они ему подчиняются? — удивился Лаут, — как он может быть слабее собственных подчинённых?
— Когда это я сказал, что он слабее? — фыркнул Святой Кот, — напомни-ка мне, разве ты никогда не побеждал воинов выше тебя рангом?
— Понял, — кивнул Эдван, признавая собственную неправоту. Действительно. Ранг был показателем силы, но не всегда определял её. Должно быть, и с Первым было что-то подобное. Подумав об этом, Эдван невольно скривился. У него отчего-то вдруг разболелась голова.
— Сила Первого зиждется вовсе не на ранге. Он несёт в себе душу и ярость погибшего Хранителя Жизни, возродившуюся в теле, созданном из чистой атры великими мастерами прошлого. Его душа не проходила забытья, и язык Творца известен ему почти в совершенстве, а сила хранителя одной из основных стихий даруют голую мощь, сравнимую с сильнейшими мастерами Моря. Она же даёт и бессмертие. А контракты — власть над всяким, кому он даровал силу.
— Вот оно как… — пробормотал Эдван, задумавшись.
— Впрочем, не то, чтобы он не пытался прорваться выше, — прокряхтел Святой кот, — просто раньше не выходило, а сейчас… сейчас уже время не то.
— Из-за контрактов? Ян рассказывал, что несколько лет назад все контракты Бури сильно ослабли, словно до стихии стало куда тяжелее достучаться. Поэтому на вылазки в основном ходили те, кто имел нерушимую связь или другой контракт. Значит, это произошло потому, что Агнар пытался прорваться… и запечатал свои силы.
За разговором они дошли до последней тренировочной площадки и свернули в сторону Дома Начертания. У главных дверей, прямо на улице стоял заваленный книгами стол, рядом с которым в глубоком кресле сидел мастер Регин и сосредоточенно читал какой-то древний свиток, время от времени хмуро разглядывая скалы где-то в стороне Грозового Ущелья. Святой Кот на мгновение остановился, окинул внимательным взглядом барьер вокруг здания, старого мастера и, взмахнув хвостом, уверенно направился прямо туда.