Убить зверя
Шрифт:
– В котором часу они вышли за пределы зоны? – уже тверже спросил егерь.
– Сразу после вечерней поверки. В том-то и загвоздка. Представляешь – почти восемь часов форы. Пока собрались да раскачались… тут ты куда-то запропастился…
– А кто у ворот?
– Еще одна группа. У первой получился полный облом. Представляешь, что придумали беглые мерзавцы: прихватили с собой любимую кошку моей жены – я эту старую дуру когда-нибудь как мамонта забью! – и привязали животину к дереву на высоте пять или шесть метров в двадцати километрах от зоны. Распяли.
Собаки довели солдат до этого места, а дальше – ни шагу. Лают на кошку, которая воет, не переставая, прыгают на сосну… – сумасшедший дом. Пока проводники не догадались снять кошку с дерева, угрохав на это еще добрых два часа… – подполковник начал с остервенением раскуривать отсыревшую папиросу.
– Ну, а потом что?
– Потом? Мой помощник не нашел ничего лучшего, как послать с "драгоценной" кошкой одного из охранников обратно, который и рассказал о случившемся. Собаки больше след не взяли – что и не мудрено.
Правда, там еще зэки махорку рассыпали. Это дело знакомое. Не впервой. Но когда хорошо обученные ищейки идут по горячему следу, ты сам знаешь, что такая преграда им до лампочки. Если, конечно, у них проводники не остолопы. Короче говоря, теперь погоня продолжается вслепую, наобум лазаря. У беглых сто дорог, а у моих парней – всего одна. Хуже не придумаешь…
– Погоня так и идет одной командой?
– Конечно. А почему ты об этом спросил? – Кривенцов остро взглянул на Егора.
– Думаю, что возле дерева, к которому была привязана кошка, беглецы разделились, – уверенно ответил молодой егерь. – И можно только гадать, на сколько групп.
– Час от часу не легче. Если твоя догадка верна, то… Влип я, Егорий, ах, как я влип!
– Это все Чагиря заморочки… – Егор напряженно размышлял. – Покажите мне на карте маршрут беглецов.
Кривенцов молча достал десятиверстку и развернул ее на письменном столе.
– Здесь то самое дерево… – ткнул он пальцем. – Зэки, судя по всему, бегут на запад. Все, как обычно.
– Да? – в вопросе-реплике Егора прозвучала неприкрытая ирония. – Не забывайте кто их возглавляет.
– Ты думаешь по-иному?
– Чагирь решил пожертвовать своими дружками. Я в этом уверен. Да, часть зэков пойдет в западном направлении. Но он придумал для себя какой-то необычный маршрут.
– Все это твои догадки, – фыркнул подполковник.
– Я нутром чую… – угрюмо бросил Егор. – Ладно, мне пора. Разберусь на месте. Стволы у них есть?
– Не знаю. Скорее всего, заточки и ножи.
– Плохо… Уж лучше бы они разоружили охранников.
– Ну ты даешь… – у Кривенцова от удивления глаза полезли на лоб. – Говори да не заговаривайся.
– Вам ведь хорошо известно, что долго выдержать в тайге без огнестрельного оружия очень непросто, если не сказать – невозможно. А зэкам предстоит не близкий путь, и тех сухарей, что они прихватили с собой, им хватит от силы на неделю. Обычно так они и рассчитывают: берут столько харчей, сколько нужно, чтобы добраться до более-менее обжитых мест, где можно разжиться едой. Ваша зона – не продовольственный магазин и не курорт, где всего вдоволь, у вас каждый грамм на учете. Потому больших запасов зэки просто не в состоянии сделать.
– Все это так, но причем твои пожелания по части разоружения охраны?
– Притом, что беглецы будут стараться заполучить стволы любыми путями и средствами. Теперь уже ясно – быстро мы их не поймаем. И можно только представить, что сделают эти звери с охотниками или рыболовами, повстречавшимся им на пути. А ведь ни один из местных жителей не ходит в тайгу без оружия.
Чагирь это тоже знает. И на этом строит весь свой замысел. Иначе он просто подохнет с голоду… если не прихватил с собой "барашка" [24] .
24
Барашек – заключенный, которого берут в побег для съедения (жарг.)
– Резонно… – Похоже, от объяснений Егора подполковнику стало дурно, потому что он тяжело рухнул на стул и поторопился выпить стакан воды. – Кранты мне, Егорий. За мирных жителей с меня тем более три шкуры сдерут. Выручай, дружок, за мной не постоит. Только на тебя и надежда. Не подведи.
– Я… постараюсь… – неожиданно хрипло ответил молодой егерь.
И столько в его внезапно севшем голосе было ненависти, что ошарашенный Кривенцов откинулся на спинку стула – будто его стегануло током. Таким обычно уравновешенного и доброжелательного егеря он видел впервые.
Глава 18. Лизавета
Наконец! Прорезалось, прорвало и понесло по кочкам. Ах, как это было здорово – ощущать, что не зря получаешь зарплату, что есть еще порох в пороховницах и что твой план оперативных мероприятий сработал словно по писаному.
Тюлькин нашел Лизавету. Вернее, норку, куда девушка забилась после событий на кладбище. И вывела на ее след, как и предполагал старший оперуполномоченный, сотрудница, болтливая подружка, у которой жертва Джангирова временно и квартировала. Точнее, не у подруги, потому что она жила вместе с родителями в коммуналке, а у ее родной бабки, проживающей в микрорайоне Красный Пахарь. Все пути ведут в Чулимиху, думал, посмеиваясь про себя, майор, когда они с Тюлькиным пылили на встречу с Лизаветой, которая пока не подозревала о столь долгожданном для Клевахина рандеву. Прямо тебе не поселок, а новый Рим…
– Ну, блин, и таратайка… – бурчал Тюлькин, пытаясь устроиться поудобней в кабине старого "запорожца". – Вы этот драндулет не на свалке откопали?
– Не угадал, – довольно осклабился Клевахин. – Одолжил… по блату.
– У столетнего раввина?
– Что ты, Шурик! Их теперь, как и прочих патриархов всех конфессий, на шестисотых "мерсах" возят. Это пошел мне навстречу простой мент, участковый Бочкин. "Запор" ему достался по наследству. Он на нем к теще в гости ездит. Чтобы гостинцы руки не оттянули…