Убитая пирамида
Шрифт:
Обвиняемый оставался по-прежнему невозмутим.
Ошеломленная публика затаила дыхание. Лица присяжных посуровели.
– Эти возмутительные речи лишены всякого основания, – заявил Ашер почти беззаботным тоном.
– Отрицать недостаточно. Я вас видел, убийца!
– Соблюдайте спокойствие, – приказал судья. – Это свидетельство доказывает, что полководец Ашер сотрудничает с врагом. Поэтому-то мятежный ливиец Адафи остается неуловимым. Сообщник заранее предупреждает его о перемещениях войск и вместе с ним готовится к захвату Египта. Виновность полководца позволяет предположить, что он не остался в стороне и в деле сфинкса. Может быть, он приказал убить пятерых ветеранов, чтобы испытать оружие, изготовленное Чечи? Это может выявить дополнительное расследование, которое свяжет между собой изложенные мною факты.
– Моя вина абсолютно не доказана, – заявил Ашер.
– Вы ставите под сомнение слова колесничего Сути?
– Я верю в его искренность, но он заблуждается. Он же сам сказал, что совсем обессилел. Наверное, его подвело зрение.
– Черты убийцы врезались мне в память, – настаивал Сути, – и я поклялся его разыскать. Тогда я и помыслить не мог, что это полководец Ашер. Я узнал его во время нашей первой встречи, когда он награждал меня за подвиги.
– Вы засылали лазутчиков на вражескую территорию? – спросил Пазаир.
– Естественно, – ответил Ашер.
– Сколько?
– Троих.
– Их имена были записаны?
– Так положено.
– Вернулись ли они живыми из последней кампании?
Впервые полководец смутился.
– Нет… один из них погиб.
– Тот, кого вы убили своими руками, потому что он догадался, что вы ведете двойную игру.
– Это неправда. Я не виноват в его смерти.
Присяжные отметили, что голос его дрожит.
– Вы, человек, увенчанный славой и занимающийся воспитанием офицеров, подло предали свою страну. Пора признаваться, полководец.
Взгляд Ашера устремился в пустоту. На сей раз казалось, он вот-вот сдастся.
– Сути ошибся.
– Пусть меня отправят на место происшествия вместе с воинами и писцами, – предложил колесничий. – Я узнаю место, где наспех похоронил несчастного. Мы привезем его останки, он будет опознан и достойным образом погребен.
– Приказываю немедленно снарядить экспедицию, – заявил Пазаир. Полководец Ашер будет взят под стражу и заключен в главной казарме Мемфиса. До возвращения Сути ему не разрешается вступать в какие бы то ни было контакты с внешним миром. После возвращения экспедиции мы возобновим процесс и присяжные вынесут свое решение.
38
Эхо процесса громко прокатилось по всему Мемфису. Некоторые уже считали полководца Ашера гнуснейшим из предателей, превозносили мужество Сути и высокий профессионализм судьи Пазаира.
Последнему очень хотелось посоветоваться с Бераниром, но закон запрещал ему общаться с присяжными до окончания дела. Он отказался от приглашений многих известных людей и закрылся у себя дома. Не пройдет и недели, как вернется отряд с телом лазутчика, убитого Ашером, полководец будет уличен и приговорен к смерти. Сути получит высокое назначение. Но главное, заговор будет раскрыт и Египет избежит опасности, исходящей одновременно извне и изнутри. Даже если Чечи ускользнет, цель будет достигнута.
Пазаир сказал Нефрет правду. Он ни на миг не переставал думать о ней. Даже во время процесса перед его мысленным взором стояло ее лицо. Ему приходилось сосредоточиваться на каждом слове, чтобы не уйти в мир грез, где она царствовала безраздельно.
Небесное железо и тесло Пазаир передал старшему судье портика, а тот сразу же вручил верховному жрецу Птаха. Теперь судье вместе с жрецами предстояло выяснить, откуда взялось это сокровище. Одно смущало Пазаира: почему жрецы не заявили о краже? Исключительная ценность предмета и материала сразу наводила на мысль, что храниться все это могло только в очень богатом и могущественном святилище.
Пазаир дал три выходных дня Ярти и Кему. Секретарь тут же поспешил домой, где разыгрывалась новая семейная драма: дочь отказывалась есть овощи и питалась одними сладостями. Ярти капризу потакал, супруга была против.
Нубиец никуда из конторы не ушел. Отдых ему был ни к чему, а себя он считал в некотором роде ответственным за безопасность судьи. Неприкосновенность неприкосновенностью, но осторожность следовало соблюдать.
Когда к судье захотел войти жрец с бритой головой, Кем преградил ему путь.
– Я должен передать сообщение судье Пазаиру.
– Можете это сделать через меня.
– Нет, только ему одному.
– Подождите.
Хотя мужчина был тщедушный и без оружия, Кему стало не по себе.
– С вами хочет поговорить какой-то жрец. Будьте осторожны.
– Вам повсюду мерещится опасность!
– Пусть хотя бы павиан останется с вами.
– Как хотите.
Жрец вошел, Кем остался за дверью. Павиан безучастно чистил орех пальмы дум.
– Судья Пазаир, вас ждут завтра на рассвете у больших ворот храма Птаха.
– Кто хочет меня видеть?
– Больше мне нечего вам сообщить.
– А по какому поводу?
– Повторяю: больше мне нечего вам сообщить. Соблаговолите сбрить волосы по всему телу, воздержитесь от половой жизни и вознесите молитвы предкам.
– Я судья и не собираюсь становиться жрецом!
– Сделайте все в точности как я сказал. Да хранят вас боги.
Цирюльник закончил брить Пазаира под наблюдением Кема.
– Ну вот, теперь вы совсем гладенький и можете приступить к таинствам! Неужели нам предстоит потерять судью, дабы обрести жреца?
– Простая гигиеническая мера. Разве многие именитые люди не проделывают эту процедуру регулярно?
– Да, правда, вы же теперь один из них! Я восхищаюсь вами. На улицах Мемфиса только о вас и говорят. Кто решился бы посягнуть на всемогущего Ашера? А теперь все распустили языки. Его никто не любил. Поговаривают, что он истязал будущих офицеров.
Вчера его боготворили, ныне попирают ногами – так за несколько часов переменилась судьба Ашера.
На его счет ходили самые гнусные слухи. Пазаир усвоил урок: нет границ человеческой низости.