Убийца для Пономаря
Шрифт:
Теперь Пономарь рассмеялся, прочитав такой занятный бред. Однако, это доказывало, что за ним кто-то весьма пристально следит. Экстрасенсорными методами это сделать было невозможно, следовательно, “хвост”, был реальный, физический. Кто-то ходил за Дарофеевым и докладывал ГУЛу обо всех передвижениях Игоря Сергеевича.
Вспомнив о хумчанине, целитель решил, что пришла, наконец пора с ним поквитаться за все хорошее. И сделать это сегодня-завтра. Но тут на глаза Пономарю попалась еще одна статья с двумя фотопортретами.
Игорь Сергеевич очень хорошо знал этих личностей: известный иллюзионист,
Первую половину этого “послания” целитель прочел наискось. Взаимная похвальба Арджинны и Латинго его интересовала мало. Но во второй части содержалось кое-что любопытное. Парочка, как определенно знал Пономарь, откровенных очковтирателей. Арджинна, впрочем, раньше действительно кое-что могла, но популярность сделала ее хроническим алкоголиком, и весь дар исчез.
Фокусник и экс-колдунья затем обрушивались на некоего господина, чье имя не называлось, но, по косвенным признакам, инициал “Д”, работа в Центре Традиционной народной медицины, прошлогодний скандал, Пономарь без труда понял, что речь идет именно о нем самом.
Игорю Сергеевичу не приписывали только что греха Каина. Мздоимец, душитель, совратитель несовершеннолетних, были постоянными эпитетами этого “письма”. Дарофеева обвиняли в шарлатанстве, дешевом знахарстве и оголтелом популизме. Ничего из перечисленного Пономарь за собой не замечал, но слова, высказанные устами настоящих носителей большей части этих определений выглядели до того нелепо, что целитель решил вырезать и сохранить это произведение, как монумент человеческой продажности и тупости.
Около полудня Дарофеев позвонил Илье Поддубному. Тот с восторгом встретил этот звонок:
– Я на даче был! Там камня на камне не осталось! Думал – все, сгорел. Ан нет! Живой! А у меня как раз паренек с телевидения! У него и камера с собой. Мы с ним в Люберцы ездили, думали там поснимать...
Прервав этот сумбурный поток, Игорь Сергеевич продиктовал журналисту свой новый адрес. Поддубный пообещал быть через полчаса.
Предупредив Рубленого о визите, Дарофеев направил свои стопы к Розе-Свете, но та оказалась слишком занята обновками, чтобы уделить целителю должное внимание. Пономарь не очень представлял, какую роль сможет сыграть девушка в предстоящей записи, и поэтому вообще отказался от этой идеи. А какое было бы подтверждение его словам! Поэтому Игорь Сергеевич ограничился простым упоминанием о съемке, на что Роза-Света рассеянно кивнула, не отвлекаясь от рассматривания на себе новой блузки.
Дарофеев уже был готов сниматься. Он сознательно не готовил свою речь, зная, что экспромтом он скажет именно те, единственно точные слова, которые смогут достучаться до зрителей. А пока имелась только тема: ГУЛ и его влияние на Россию.
Явился Поддубный. Он тащил на себе какие-то штативы, кабели. Телевизионщик, худой, прыщавый, на вид которому можно было дать от двадцати до тридцати пяти, нес
Илья представил своего друга как Марка Миндасова и тот, пожав Игорю Сергеевичу руку, сразу приступил к делу: выбрал расположение камеры, усадил целителя на кресло, стал бегать вокруг него, устанавливая штативы с натриевыми лампами. Поддубный, по мере сил, помогал своему другу.
Когда все было водружено на надлежащие места, Марк Миндасов наконец спросил:
– А о чем вы, собственно, будете говорить?
– О Восточной угрозе. – Пошутил Дарофеев, но телевизионщик воспринял эти слова абсолютно серьезно:
– Кассета у меня на полчаса. В эфир я попытаюсь пробить минут десять. Поэтому – покороче и повнятнее. Договорились?
– Это такая сенсация! – Вставил Поддубный. – Не пожалеешь!
– Ладно, – Телевизионщик был уже полностью поглощен процессом и отмахнулся от Ильи. – Игорь Сергеевич, когда будете готовы – скажите...
Пономарь выпрямил спину. В низком кресле это было неудобно, но так, по прикидкам целителя, он мог выглядеть более внушительно.
– Я готов. – Сказал Дарофеев, но Марк тут же закричал:
– Стоп! Нос сверкает! – И оторвавшись от видоискателя “Бетекама”, спросил. – Пудра в доме есть?
Наложение грима заняло еще пять минут, после которых съемка началась.
– Меня зовут Игорь Сергеевич Дарофеев. – Сказал Пономарь, глядя в большой синевато-серый глаз камеры. Видно было, как за его линзой ходят лепестки диафрагмы, горел красный светодиод, показывая, что запись идет.
– Многие меня знают как народного целителя. Я не веду точной статистики, но за полтора десятка лет практики у меня побывало не меньше нескольких сотен тысяч человек. Большей части из них я смог помочь. Время у меня ограничено, но я все же хотел бы извиниться перед теми, кому мое воздействие не помогло.
Но не рекламировать себя моя задача...
Те, кто читал последние насколько дней газеты, знают, что сейчас мне приписывается столько “подвигов”, что их хватило бы на целую банду. Я сам читал, что нахожусь одновременно в трех тюрьмах, что меня якобы отлучили от Церкви, что на меня заведено, по меньшей мере два десятка уголовных дел. Как вы понимаете – все это сплошное вранье. Любой здравомыслящий человек, сравнив хотя бы два подобных материала, должен задуматься: “Кому это надо?” Вся эта кампания по моей дискредитации в центральной прессе – лишь небольшая часть, чуть не сказал “заговора”, работы одного человека...
А началось все с того, что меня попросили найти сразу несколько исполнителей убийств политиков и других видных деятелей, которые, как все помнят, будоражили Москву две недели назад...
Камера работала почти бесшумно. Лишь в паузах своей речи Игорь Сергеевич слышал, как с легким шелестом перематывается пленка. Дарофеев смотрел в немигающий “глаз” “Беткама”, лишь краем глаза замечая, что Илья показывает ему большой палец, мол все отлично. На Игоря Сергеевича был нацелен толстый штырь черного поролона, под которым прятался направленный микрофон. Сзади камеры настороженно маячил Рубленый, стараясь не упустить ни слова. И целитель продолжал говорить.