Убийца королевы
Шрифт:
Мои руки скользнули к висящим по бокам футлярам с порошками. Я потратил небольшое состояние, убеждая кожевника смастерить для меня эти футляры. Они позволяли вытаскивать порошок быстрее, чем прежние мешочки, а когда ты дерёшься на дуэли с боевым магом, даже доля секунды может означать разницу между жизнью и смертью. Меррел чуть не упал на задницу, а двое маршалов немедленно направили на меня арбалеты на тот случай, если я соберусь смухлевать в поединке, но Арк-аеон не обратил на мой жест ни малейшего внимания.
– Он не боится, что ты его взорвёшь, – сказал
Ну, в прямом смысле слова он не разговаривает – он издаёт белкокошачьи звуки, но таковы уж наши отношения, что я слышу эти звуки, как слова.
– Верно, – ответил я. – Нерушимое щитовое заклинание?
– Наверное.
Я вгляделся в мага огня через разделяющее нас пространство, но не смог ничего рассмотреть на земле. Это место я выбрал не случайно, потому что чертовски трудно сделать так, чтобы круг оставался целым, если его можно нарисовать только на снегу и на льду. Я не видел никаких следов круга, поэтому, если рассуждать логически, оставалась всего одна возможность.
– Эй, приятели! Вы не возражаете, если мы передвинемся всего на несколько шагов вправо? Здесь солнце светит мне в глаза. Поединок должен быть честным, верно?
Старший из двух маршалов – кажется, его звали Харрекс – пожал костлявыми плечами и кивком показал на Аркаеона. Маг только улыбнулся и покачал головой. Его орёл нырнул в нашу сторону и взмыл вверх всего в нескольких футах от моего лица.
– Они пришли сюда рано и положили под снег заговорённую медную проволоку, а после полили её водой и подождали, пока она оледенеет, – сказал я Рейчису. – Думаю, ты был прав, нам не стоило разбивать лагерь минувшей ночью.
– Идьёт.
Харрекс поднял миниатюрные солнечные часы.
– Что ж, господа, полагаю, мы готовы начать. Через минуту будет середина утра, и маршал Парсус начнёт обратный отсчёт от семи. После чего… Вы оба знаете правила?
– Надо убить другого парня? – предположил я.
Рейчис сердито зыркнул на меня.
– Таков твой план? Отпускать шуточки до тех пор, пока маг не сможет поразить нас, потому что будет слишком громко смеяться и не сможет выговорить заклинания?
– Возможно, это наш самый верный шанс. Я ни за что не смогу взорвать его сквозь щит.
– И что нам делать?
Я посмотрел на Арк-аеона. Его улыбка стала шире, он стоял совершенно спокойно, ожидая начала поединка.
– Семь! – выкрикнул маршал Парсус.
Я заглянул в глаза-бусинки белкокота.
– Как насчёт того, чтобы мы поменялись партнёрами по танцу? – предложил я.
– Ты имеешь в виду – я беру на себя мага?
Обычно белкокоты не улыбаются, но на мордочке Рейчиса появилась широкая мерзкая ухмылка. Может, он и был жадиной, лжецом, вором и шантажистом, но маленький негодник больше всего на свете любил сокрушительный, жестокий бой. Несколько месяцев назад он заполучил такое же проклятие Чёрной Тени, и вокруг его левого глаза был такой же узор, как и вокруг моего. Это ничуть не улучшило его характер.
– Пять!
– Не облажайся, Рейчис. Ты знаешь, что делать.
– Четыре!
Рейчис слегка встряхнулся. Его шерсть изменила цвет с обычного дурацкого коричневого с чёрными полосками на чисто-белый, отчего белкокот стал почти невидим на толстом снеговом ковре.
Я расстегнул металлические застёжки на футлярах, чтобы откинуть клапаны.
– Три!
Арк-аеон свёл пальцы рук так, что они образовали шпиль. Я знал этот магический знак, хотя сам не смог бы сотворить такое заклинание. Я вздрогнул при мысли о том, что произойдёт, когда оно ударит в меня.
– Два!
Арк-аеон подмигнул мне. Орёл замыкал последний круг, готовясь устремиться на Рейчиса. Белкокот опустился на четвереньки и упёрся задними лапами в снег, врывшись в него, чтобы взять разгон.
– Один… – произнёс Парсус.
По мне, в его голосе было слишком много энтузиазма.
Наблюдавшие за подобными событиями заметят, что обычно есть только два способа проиграть на поединке: закончить его на коленях, моля о милосердии, или лёжа на спине в ожидании, пока падающий снег заметёт твой труп.
– Начали!
Я собирался найти третий вариант, который был ещё хуже первых двух.
Глава 2
Огонь и молния
Сначала вокруг пальцев Арк-аеона материализовались крошечные голубые искорки, и в тот же миг орёл начал скользить по наклонной, готовясь убить Рейчиса. Я почти ощущал в воздухе вкус магии огня, предшествующий молнии, и молился, чтобы у Арк-аеона хватило высокомерия, чтобы выполнить свою недавнюю угрозу. Я упал на землю и уже втискивал руки в футляры на боках, кончиками пальцев хватая щепотки ожидающего там красного и чёрного порошков. И я видел, как молния устремляется туда, где мгновение назад был мой левый глаз. Парень хорошо прицелился.
Рейчис поднял за собой миниатюрную снежную бурю, рванувшись к Арк-аеону. На бегу он без умолку вопил:
– Умри, тупой простак!
Когти орла тянулись к шкуре белкокота, но как только моё правое плечо ударилось о землю, я бросил порошки перед собой. По отдельности инертные и невинные, как младенцы, два порошка питали друг к другу ненависть, которая при их соприкосновении порождала чудовищный взрыв. Понимаете, в самом взрыве нет магии; это просто физика. Магия заключается в самом сложном – направить взрыв, не уничтожив при этом свои руки и лицо.
Мои пальцы сложились в магический знак: мизинец и безымянный прижаты к ладони в знаке сдерживания, указательный и средний указывают вперёд в знаке повеления, а большой палец обращён к небесам в знаке, ну… «Эй, кто там есть, помогите!»
– Караф Тот, – пробормотал я двойное заклинание.
Вообще-то, необходимы были только первые два слога. «Тот» – имя особо зловредного охотника за головами, который выследил нас с Рейчисом несколько недель тому назад, заявив перед всем городом, что именно он наконец-то со мной покончит. Поскольку мои порошки теперь были пропитаны его кровью, произнося его имя, я придавал заклинанию небольшую добавочную энергию.