Убийца по имени Ной
Шрифт:
— А! — махнула она рукой. — Кто там знает, что у нас в будущем…
— Алла! — услышал Виктор сзади себя строгий голос. — Хватит истерик. Выйди отсюда.
Вадим Ильич, отец Оли, сел за стол напротив. Он никогда не курил, так как был в прошлом спортсменом. Теперь он неумело пытался воспользоваться зажигалкой жены.
— Она мертва? — еле выговорил Виктор.
— Ну почему же мертва… — спокойно сказал Вадим Ильич. — Жива, только неизвестно где. Она не пришла домой ночевать. Дальше так. Сегодня утром позвонил какой-то гад и сказал, что
— Он назвался?
— Нет. И Алла сделала непростительную глупость: выдернула телефонный шнур — споткнулась, номер телефона сбился. Правда, она поняла, что звонили из автомата.
— И что же теперь? — обреченно спросил Виктор.
— Теперь надо ждать. Я думаю, они скоро позвонят и потребуют выкуп. Мы уже собираем деньги. Это рэкет.
— Рэкет? — обрадовался Виктор. — Но они ее не убьют?
— Да не должны… — задумчиво произнес Вадим Ильич. — Но странно…
— Вы сообщили в милицию?
— Виктор, давай поговорим с тобой по-мужски. Я могу понять твои чувства, но мы с Аллой решили пока не обращаться… И прошу тебя как будущего… родственника, — запнулся Вадим Ильич. — Родственника, понимаешь? Подождем несколько дней. Там будет видно. Сейчас скандал ни к чему, надо все сделать тихо, понимаешь?
— Не знаю! — Виктор недоверчиво покачал головой. — Надо что-то делать, время уйдет!
— Я делаю. Милиция все равно больше моего не сможет. И ты тоже — только усугубишь. Прошу тебя, Виктор, даже не говори об этом никому — так будет лучше. Ты не веришь, что мне родная дочь ближе, чем тебе? Ты еще не муж.
— Свадьба через месяц… — напомнил Виктор.
— Свадьбу можно отложить, еще ничего не закуплено. Виктор, я могу на тебя надеяться? — серьезно спросил Вадим Ильич.
— Вчера она приходила ко мне, вела себя очень странно. — Виктор сбивчиво рассказал о последней встрече с Олей.
— Понятно, — констатировал Вадим Ильич. — Тем более. Я думаю, моя версия верна. Они просто накачали ее наркотиком.
— А зачем ко мне ее пустили? Странно!
— Странно, — согласился Вадим Ильич. — Но это и радует. Значит, рэкетиры какие-то неумелые, быстро попадутся. Не переживай, — повеселел он. — Дело нескольких дней. Иди сейчас домой. И прошу тебя — никому ни слова и нам не звони: мы сами тебе позвоним.
На том дело и кончилось. Виктор вышел из дома будущих своих родственников точно оплеванный. Он представил, что все время будет так: ему ничего не позволят делать самостоятельно, каждый шаг будет под контролем клана. Виктор часто думал раньше, почему богатые родители Оли согласились на их брак, неравный по всем статьям: отца у Виктора нет, мать больна и бедна, живет по нескольку месяцев у каждого из четверых своих детей, разъехавшихся по разным городам. Вероятно, потому, что он, Виктор, очень покладистый. Уготована, видимо, ему уже определенная стезя. Ему про нее пока открыто не говорят, но намекают, что постепенно введут в дело — после свадьбы. Виктор никогда не воспринимал этого всерьез, потому что собирался жить самостоятельно, занимаясь любимым делом.
Что это — его любимое дело, он долго не мог определить. Виктор с десяти лет занимался бегом и прыжками в высоту, даже стал перворазрядником. Но потом у них в Сосновске открыли филиал педагогического института, и Виктор после окончания школы перестал регулярно тренироваться, решив посвятить себя педагогике. После защиты диплома ему предложили остаться на кафедре — деньги небольшие, но можно будет взять учеников…
Вернувшись домой, Виктор свет не включил, в темноте все думал и думал. Додумался уже до того, что, если с Олей что-то случится, он никогда не женится.
Именно в этот момент позвонил Вадим Ильич и бодрым голосом спросил:
— Ну ты как, мужик?
— Бдю, — усмехнулся Виктор.
— Ну, бди, бди, — довольно отозвался будущий тесть.
— Что-то узнали?
— Пока нет, но нащупываю концы, не переживай! Посиди эти дни дома, ладно?
— У меня диплом, с руководителем встретиться надо…
— Договоримся, не бери в голову, — перебил Вадим Ильич. — Тут знаешь какие силы подключились! Да и Алла позвонила экстрасенсу. Экстрасенс сказал, что Оля жива, не переживай! И тетка в Варнавино помолится своему Богу, свечку поставит.
— Что за нее молиться — она же некрещеная! — вырвалось у Виктора.
— Да какая разница — крещеная, некрещеная, — спокойно ответил Вадим Ильич. — Мне попы не нужны, сам кого хочешь окрещу! А вы, молодежь, давайте! Может, еще и повенчаетесь. А что? Сейчас все…
— Ладно! — угрюмо перебил Виктор. — Я устал. Позвоните, если что. Я буду ждать только три дня. Не больше.
— Виктор, у нас уговор.
— Три дня, — повторил Виктор и положил трубку.
III
Три дня Виктор был верен слову: в институт не ходил, ни с кем не говорил, сидел дома, писал диплом, стараясь сосредоточиться на нем. И даже совершил прорыв в работе — оказывается, плодотворны чрезвычайные обстоятельства…
Три дня никто не звонил, он тоже не беспокоил Олиных родителей. Надо было что-то делать, но идеи отсутствовали…
Сообщить в милицию? Нанять сыщика? Виктор всеми силами гнал от себя мысли о том, что могли сделать с его невестой. Результатом этих трех сумрачных, проклятых дней явилось твердое решение бороться до конца. Срок соглашения истек.
Ближе к ночи Виктор позвонил Майе, Олиной близкой подруге — они дружили с детства. Долго никто не подходил, потом трубку взяла мать. Усталым голосом сказала, что Майи нет, не вдаваясь в подробности.
Это было странно: обычно Вера Ивановна разговаривала не меньше часа — пока не обсудит всех политиков, цены и выплаты, облигации и курс доллара.
Через некоторое время раздался телефонный звонок — первый за три дня. Виктор схватил трубку и сразу не узнал: кто-то рыдал в ухо и бормотал бессвязные слова.