Убийца по имени Ной
Шрифт:
— Ты не понимаешь! Нужно окончательно решать: или ты с ними, или тебе конец! — с надрывом сказала она.
— Ни то ни другое. Мы сейчас встанем и выйдем из этого дома, и никто не посмеет нам помешать. Я люблю тебя, — заявил он.
— Нет, ты ничего не понимаешь… — заплакала Вероника. — От них никуда невозможно скрыться. Они спасают тебя, чтобы потом еще больше погубить.
— Кто — они?! — закричал Виктор. — Ты что — тоже в этой шайке?!
— Не кричи, прошу тебя, — плакала она. — Я должна уговорить тебя, или… или мы больше никогда не увидимся.
— А
— Тогда у нас будут безопасность, деньги, работа.
— Работа на погибель невинных душ… — произнес Виктор. — Я знаю их работу. Нет. Ни за что. Никогда.
— Ты слишком много знаешь — они уничтожат тебя. Если согласишься, у тебя будет все. Ты им нравишься. Они говорят, что у тебя хорошие мозги и уникальная способность выходить из любой ситуации. Они говорят, что ты умный, по-настоящему умный человек… И ты никогда не займешь достойного своему уму положения. Только они могут тебе в этом помочь, — с жаром говорила Вероника.
— Да, я умный, я все понял про них… — усмехнулся Виктор. — А ты? Что тебя с ними связывает? Ты уже согласилась?
— Это ты меня втравил во все это! — крикнула она.
— Я?
— Ты! Ты все прекрасно знал… А теперь я влипла!
— Что я знал? Куда я тебя втравил?
— Я беременна! — сообщила она с вызовом.
— От кого? — схватил ее за руку Виктор и привлек к себе на диван. — От кого ты беременна?
— От тебя!
— Это же здорово! Надеюсь, у тебя хватит ума не делать аборт, а?
— Нет, я не сделаю… Я продам ребенка.
— Что? — не понял Виктор. — Продашь? Ты чокнулась?
— За большие деньги. Это ходовой товар.
Виктор залепил ей пощечину.
— Стерва! Как же ты до этого дошла… Я собственными руками задушу тебя, гадина. — Он вцепился ей в шею, но руки не слушались, тряслись. — Скажи, что ты пошутила. Вероника, скажи…
— Другого выхода теперь нет.
— Я найду выход. Ты любишь меня? — заглянул ей в глаза Виктор, но увидел там пустоту, космическую пустоту…
— При чем здесь это! — вскрикнула она. — У нас есть шанс жить вместе, если ты не будешь таким идиотом, понимаешь?
— Понимаю, понимаю, — попытался успокоить ее Виктор. — Тебе ведь нельзя волноваться теперь?
— Нельзя! Потому что мой ребенок дорого стоит. Чем красивее и здоровее он будет, тем дороже он будет стоить, — спокойно сказала Вероника.
— Ты вообще здорова? Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь? Это, в конце концов, и мой ребенок… Как ты можешь его продать? — осторожно говорил Виктор.
— Я заключила договор. У меня нет другого выхода.
— Хорошо. После того как ты его продашь, что ты собираешься делать? — снова заглянул ей в глаза Виктор и увидел потепление.
— Мы можем пожениться. И завести своих детей…
— Которых не будем продавать… — подсказал Виктор.
— Да. Я больше не буду заключать таких договоров.
— И сколько же, интересно, ты получишь за этого ребенка?
— Не знаю. Я поднимаю цену. Сначала… В самом начале, еще в том городе, где я жила, они вскружили мне голову, что я, такая красивая, должна рожать для спасения нации красивых детей и отдавать их движению, чтобы оно воспитывало их как следует… За это мне обещали полное материальное обеспечение. Они указали мне, что я должна забеременеть от тебя, а потом я кое-что поняла в их движении и стала требовать деньги. Я случайно узнала, что ребенок вовсе не для движения, а для богатых семей в Америке. Они хотят усыновить его — понимаешь? Он попадет в хорошие руки. Ему там будет лучше. Ну что ты молчишь? — Она стала трясти его за руку. — Мне дадут приличные деньги… Нам надолго хватит!
— Стерва! — Виктор дал ей пощечину.
— Я стерва? — вдруг возмутилась она, и лицо ее стало злое. — А ты кто? Сколько тебе заплатили, чтобы… осеменить меня? Ты же сам им продался! Или ты веришь в их галиматью?
Рука Виктора потянулась еще ударить, избить ее, уничтожить: как она посмела сказать, что он продался! Это клевета, она себя хочет выгородить. Он бы избил ее до смерти, если б вдруг сам не почувствовал укор совести: он тоже не без греха. Но, во всяком случае, наглая ложь, что ему заплатили за это… Он действительно был влюблен в нее и сейчас попытался посмотреть на Веронику теми влюбленными глазами. Но ничего не получалось: перед ним сидел чужой человек. Чужой, но скованный с ним одной цепью. Виктор немедленно порвал бы эту цепь, если б не ребенок.
— Послушай, а ты не врешь про ребенка? — спросил он.
— А как ты думаешь? — усмехнулась она. — Ты трахался со мной почти три недели и не предохранялся…
— Я надеялся, что ты сама… — пожал плечами Виктор.
— Сама! — передразнила она. — Я сама, а ты тут ни при чем? Что же теперь руками машешь? Да ты по уши в дерьме! Я, рискуя жизнью, упросила их привести к тебе… там, на кладбище. Они решили уже убрать тебя, но я уговорила.
— Ты уговорила? — удивился Виктор. — Значит, они считаются с тобой? Чем же ты так угодила?
— Тем же, чем и ты…
— Не понимаю! — ждал разъяснений Виктор.
— Ты же подписал договор… своей кровью!
— Это чушь! Я не верю в этот договор! Мало ли что можно подписать с запудренными мозгами!
— Это не важно, какие мозги. Главное — подписал, теперь ты в их власти. Существуют только два выхода: смерть или быть с ними заодно.
— Смерть! — воскликнул Виктор. — Я выбираю смерть, только не с ними!
— А я еще хочу жить — ясно? — огрызнулась она. — И я буду с ними. Я лично ничего плохого не делаю. Я рожу ребенка, и мне для этого создали великолепные условия!
— Дура! Они не отстанут от тебя! Ты вырастишь одного, потом заставят растить другого, третьего, — убеждал Виктор. — И всех детей будут продавать.
— Ну что ж, значит, у меня такая судьба. Это я раньше жаловалась, какая несчастная у меня жизнь, теперь не жалуюсь. И благодарю их, что они вытянули меня со дна. Знаешь, где они нашли меня? В больнице… Я сделала аборт, и мать узнала. Она сказала мне, что не пустит меня на порог. И все отвернулись от меня. Это долгая история. Я должна была погибнуть, но они вытащили меня!