Убийца по имени Ной
Шрифт:
— Через час мы выйдем в Новоспасске и отведем тебя к нам домой — переночуешь, а потом поедешь домой, с женой мириться, — серьезно ответила одна.
— И мы вовсе не собирались тебя соблазнять, — усмехнулась вторая. — Тоже мне — вообразил о себе. Все ходят к экстрасенсам, а ему, видишь ли, не нравится. От жизни отстал. Ты вообще уже старый — какое у тебя будущее!
— Значит, старшие для вас не авторитет? — спросил Виктор.
— Не-а! Отжили свое, сморчки трухлявые, и другим жить мешают. Мы вот че в Красносоветск ездили… Подружка у нас одна была, на пять лет старше. Такая красивая, стройненькая — все хотела в модели пойти, а мать не разрешала.
— Значит, Надежда… — еле выговорил Виктор и в памяти всплыла та убитая красивая девушка. Несомненно, это была она, Надя.
— Ты че, знал ее? Парни вообще от нее прямо с ума сходили, наперебой жениться предлагали — теперь все локти кусают. А она вообще нам всегда говорила, что ни за одного здесь не выйдет. А модели себе знаешь каких мужей находят! Она бы запросто нашла. Ты че, заснул? — потеребила его вторая подружка.
— Послушайте… Я расскажу, где ее могила… Я видел, как ее зарывали…
— Да ты что!
— Ну ладно, девочки, пошутили и забыли, — махнул рукой Виктор и отвернулся к окну, задумался; забыл, где, с кем он, какая у него цель. Болтается по жизни, как собака бездомная. Так хочется домой — к матери, к сестрам, к родным и знакомым. Сейчас бы все отдал, чтобы оказаться вновь в своей квартире и чтобы все забыть…
— Эй, чудик! — трясли его за плечи подружки. — Мы верим тебе, не думай! Мы просто сразу испугались. А тетка Нина сегодня только говорила: чует мое сердце, что нет ее в живых и никогда не узнаю, где ее могила. Если хочешь, мы не пойдем ни к какой провидице — это тетка Нина просила… узнать, что с Надькой.
Виктор не поворачивался к ним — не хотел, чтобы подружки видели, что в глазах у него стоят слезы.
— Ты только скажи — мы все сделаем, как скажешь!
— Вы знаете здесь где-то заброшенное кладбище с разрушенной церковью? Километров пятьдесят отсюда, а может, сто.
Подружки удивленно переглянулись, стали обсуждать, где бы это могло быть.
— Ты скажи еще какие-нибудь приметы, — потребовали они.
И Виктор стал вспоминать все детали, просил хорошо запомнить. Подружки обещали. Потом он рассказал, как найти место, где он похоронил Надежду.
— Между двух могил в ограде. Запомните: Клименко и Кошеваровы — там хорошо видно. А между ними она…
— Кошеваровы? — удивились подружки. — Так у Надьки тоже фамилия была Кошеварова. Я вспомнила! — закричала одна. — Она говорила, что на том заброшенном кладбище дед с бабкой ее похоронены.
— Вот и свиделись они с внучкой, — усмехнулся горько Виктор.
Подружки разом с обеих сторон прислонились к Виктору и заплакали у него на плечах. Утешать их не было ни сил, ни слов — он только дал им время выплакаться. Когда объявили, что электричка прибывает в конечный пункт — Новоспасск, Виктор сказал:
— И последнее. Хорошо запомните: полковник Воронов из ФСБ. Завтра же вы должны вернуться в Красносоветск, обратиться в милицию и попросить, чтобы они связались с Вороновым. Расскажете все ему про кладбище и про меня, Виктора, — он поймет… Скажете, что так было лучше для всех, чтобы я сам занялся поисками… Милиция пусть ищет в доме при заброшенном кладбище. Запомнили?
— Запомнили. Воронов. А Надькину фамилию мы знаем.
— А теперь вот что… — сказал Виктор, глядя в окно. Электричка тормозила у высокой платформы. — Ага… Внимательно смотрите вот на этого человека. Запомните его: кличка — Ной, опишите его полковнику. А сейчас брысь отсюда, чтобы ни слуху ни духу. Вы меня не знаете. Что бы ни происходило на платформе, ни во что не вмешивайтесь — только запоминайте, расскажете в милиции.
— Тебя убьют! — заскулили подружки.
— Брысь, говорят! Еще встретимся, — попытался улыбнуться он.
В электричке уже распахнулись двери, пассажиры вышли и рассеялись в вокзальном пространстве. Подружки прямо с платформы прыгнули на свободный путь и стремглав бросились в заросли акации. Виктор видел, что они оттуда наблюдают за происходящим.
— Я рад встрече с тобой, брат, — как всегда спокойно, сказал Ной. — У тебя, надеюсь, все в порядке?
— Слава Богу, — кивнул Виктор и внезапно понял: если он хоть на секунду выкажет свой страх, тогда пропал — окончательно и бесповоротно. — Я не могу без вас. Я хочу стать настоящим праведником.
Ной слегка смутился — видимо, не ожидал такого поворота.
— Ну что ж! Это делает тебе честь… Пойдем! — кивнул он.
Они спустились с высокой платформы, и тут, как призраки ночи, из-за деревьев вышли братья… Их было трое или четверо, все в черной одежде. Кажется, это были те, кто присутствовал на шабаше на заброшенном кладбище. Но Виктор уже знал, что устрашают они лишь пугливых. Сильных духом тронуть — не в их власти.
Пан или пропал, решил Виктор и под охраной чернорубашечников направился к привокзальной площади. Если пан — то будем считать их почетным эскортом для сопровождения важного официального лица, усмехнулся Виктор. Ну а если пропал — пусть отдадут воинские почести при погребении заслуженного воина — борца за победу добра над злом в одном, отдельно взятом, районе земного шара.
— А я смогу носить такую же форму? — прикинулся Виктор.
— Саван тебе больше подойдет, — невозмутимо ответил Ной.
— Но это еще как знать, — усмехнулся Виктор. Краем глаза он заметил, что подружки, как заправские пинкертоны, с безопасного расстояния наблюдают за происходящим.
II
Все это уже было: таинственность, мистика, неизвестность в самых обычных проявлениях человеческой жизни. Раньше подобное завораживало Виктора, теперь откровенно раздражало. Ему стоило огромных усилий не послать куда подальше Ноя, этого надутого, самодовольного индюка, паразитирующего на придуманном духовном учении. Он так вошел в роль, что никогда уже, наверное, из нее не выйдет. Эта роль стала его натурой… Вот о чем думал Виктор, пока его куда-то везли.
Виктор позволил себе совершенно расслабиться.
— А куда делся тот лагерь в степи? Неужели все вознеслись?
— Моисей повелел оставить то место, оскверненное убийством, — отвечал Ной.
— Мудрое решение, — согласился Виктор. — А сколько спасающихся мы имеем на сегодняшний день? Я имею в виду — призванных трудиться в поте лица своего на благо нашей церкви?
— Число их катастрофически падает… Моисей недоволен. Он настолько недоволен, что грозит жестокими наказаниями! Ты — главная причина катастрофы!