Убийца с лицом ребенка

Ушер Михаил

С уважением, член КПСС, пока аноним по понятным Вам причинам.»

После этого Орест Иванович пошел в бухгалтерию заготовительной конторы, потребовал у перепуганного председателя отчеты о закупке свиней за последние полгода, заперся в кабинете главного бухгалтера Онисько Екатерины Самойловны и отпечатал там текст письма на пишущей машинке. Аккуратно сложил машинописный текст в конверт и опустил его по дороге к прокуратуре в ящик для отправки писем.

Через две недели оперуполномолоченный КГБ Владилен Сидоренко исчез из района внезапно и навсегда. А еще через две недели Ореста Ивановича пригласили в областное управление КГБ для перевербовки.

– Мы рассмотрели ваше досье, – сказал один из заместителей начальника КГБ, – и пришли к выводу, что вы, как человек компетентный, вполне можете заменить оперуполномоченного на общественных началах.

– А куда же делся наш Владилен Семенович? – спросил Медведько. – Человек был на своем месте.

– Товарищ Сидоренко допустил ряд политических ошибок, которые совершил по молодости и неопытности и направлен на новый участок работы. А вы, Орест Иванович, если будете выполнять все наши рекомендации, станете первым кандидатом на должность прокурора района. Сами понимаете, что без нашей рекомендации никто прокурором не становится. Есть ли у вас, как у члена партии и молодого чекиста, какие-нибудь просьбы и пожелания?

– У нас работает молодой специалист Прохоренко, – замялся Орест Иванович, – тайный поклонник сионистского влияния. Он даже сделал себе обрезание. Парень он, конечно, молодой, энергичный, но любит выпить. Во время одной из застольных бесед, он, будучи в подпитии, заявил, что Израиль в ходе шестидневной войны уничтожил все советские танки

– Прохоренко, говорите? – записал зам. начальника. – Так шестидневная война была больше, чем двадцать лет назад.

– За что купил, за то и продаю, – скромно ответил Медведько.

Еще через две недели он прочел в тетрадке Прохоренко запись о том, что прокурор района вызвал его для беседы и настоятельно рекомендовал ему смыться из района немедленно и уехать в район не ближе, чем пролив Беринга, чтобы о нем забыли компетентные органы. А в это время уже началась перестройка, прокурор района ушел на пенсию и прокурором района стал Орест Иванович. В оранжевую революцию новая власть перевела его в областной центр сначала прокурором Центрального района, где он пробыл десять лет, пока Скоморох не предъявил ему подписку о его вербовке негласным сотрудником КГБ. Перепуганный Медведько тут же написал заявление на увольнение, но Василий Васильевич, ярый приверженец революции достоинства, сказал ему слово в слово то же, что и когда-то зам. начальника КГБ: «Вы нужны Революции и стране. Мы будем рекомендовать вас прокурором города, если будете выполнять все наши рекомендации.» Верный своей привычке все высматривать и вынюхивать, никому не доверять, Орест Иванович создал в прокуратуре отдел компьютерных программ, в задание которого входило записывать разговоры подследственных и адвокатов, а также всех сотрудников прокуратуры и печатные копии прослушки ежедневно класть ему на стол.

После того, как Орест Иванович узнал, что жена Зинаида ему изменяет, он решил не разводиться, не рушить семью, не потому что он так сильно любил жену, наоборот, он стал презирать ее и относиться к ней брезгливо, но уход от нее мог повлиять на его карьеру, а нужно было еще поднимать детей. После подробностей в тетрадке он стал заниматься с ней сексом в извращенном виде. Сначала Зинаида отказывалась, плакала, уходила на несколько дней из дома, утверждала, что они не собаки и не кошки, а люди, что ей больно, и стыдно, и неприятно. Однако Орест Иванович был непреклонен и объяснял ей, что он может заниматься с ней сексом только таким образом, через задний проход, что это доставляет ему удовольствие, а значит, когда-нибудь это понравится и ей.

– Лорик, – так она называла его, – но ведь это противоестественно. Может тебе нужно пойти к врачу? Принять какие-нибудь таблетки. В конце концов, – предложила она, – все задницы одинаковые. Может быть, тебя возбуждают мужчины? Сейчас это в порядке вещей. Я не буду против.

– Нет, – говорил Орест Иванович, – похлопывая ее по полной заднице, как кобылицу. – Меня возбуждаешь только ты.

Это была неправда. Это просто было пожизненное наказание за измену, даже в свои шестьдесят пять, он принимал горстями Виагру, чтобы регулярно два раза в неделю унижать и растаптывать жену. Выросшие сын и дочь никогда не знали о мучениях и страданиях матери, потому что ей было стыдно признаться в том, что ее муж а их отец, очевидно, психически нездоров, и она уступает ему только для того, чтобы сохранить семью. Она никогда не догадывалась, что поведение мужа было тесно связано с ее изменой в далеком забытом богом районе, когда она была молода и красива. И не подозревала, что в комнате психологической разгрузки при полицейском горотделе, ее муж, под воздействием Виагры сотворяет с другими молодыми женщинами чудеса гетеросексуального героизма.

Как всякий неуверенный в себе человек, трус и паникер, Орест Иванович был домашним извергом и деспотом.

Прохаживаясь перед кабинетом губернатора, Медведько строил в уме форму доклада. Он уже и сам признавался себе, что пора уходить с этой должности, что он не тянет и никогда не тянул, как положено и надо, прокурорскую лямку, но разговоры о том, что вот-вот прокурорам резко увеличат зарплату, а следовательно и размер пенсии, удерживало его от решительного шага.

– Проходите, Орест Иванович, – сказал первый помощник губернатора. – У вас всего десять минут.

Губернатор сидел в глубине огромного письменного стола и что-то писал.

– Вызывали? – спросил Медведько.

– Садись, Орест Иванович, – предложил губернатор, не улыбаясь. – Рассказывай, как мы дошли до жизни такой, что рядом с нами долгое время орудовал оборотень в погонах, да еще на такой должности.

– По моим сведениям, – начал докладывать Медведько, – спецслужбы шли по пятам за Снаткиным уже давно. Они установили в его аквариуме с пираньями, представляете, Валентин Николаевич, как эта продажная пресса, обыграет этот момент, – прокурор сделал паузу, – любитель взяток обожал себе подобных рыб. В настоящее время микрокамера с похождениями полковника Снаткина находится у следователя прокуратуры Горпищенко. После проявки пленки, я пришлю вам копию. Доказательств у нас сверх крыши. Снаткин был задержан при получении ста тысяч долларов от владельца титанового завода Аркадия Кеосаяна через посредника, который задержан. Все зафиксировано. Я уже дал распоряжение пресс-службе постоянно информировать общественность об этом деле, с учетом, разумеется, тайны следствия.

За годы прокурорской работы при всех властях в стране Орест Иванович усвоил, что с начальством нельзя спорить и начальству надо так замылить уши, чтобы начальство цокало языком и думало, какой профессионал, этот Орест Иванович, надо ему доверять. Потом проходит время, приходят новые события и дела, и начальство само уже не хочет ворошить нерешенное старое, лишь бы отгавкаться перед общественностью по новым обстоятельствам. Да и у общественности, как не раз удивлялся Орест Иванович, оказывалась очень короткая память. Какие бы власти не появлялись в стране, все шло, как и прежде, начальники вели себя, как временщики, а подчиненные, подъедали за ними несъеденное.

– А как проходит расследование убийства активиста Петренко?

– Найти убийцу участника Майдана, активиста общества «Национальный корпус» для нас дело чести и мы, уверяю вас, с ней непременно справимся.

– Есть ли уже подозреваемые по Петренко?

– Мы идем буквально по следу убийц. Есть подозрение, что это не просто умышленное убийство, что это террористический акт, который совершили враги нашей Революции достоинства.

– Убийц? – поднял недоуменно левую бровь губернатор.