Убийца с маникюром
Шрифт:
– Я все понимаю, – кивнула Кира.
– Да? Ну, тогда добро пожаловать, милая… Вот кровать твоя, располагайся… Да, только у нас правило, в постель только после душа ложиться. Давай располагайся и в душ…
Удивительно, но в камере имелся душ. Чтобы принять его, нужно было встать на постамент со встроенным в него унитазом, поднять лейку над головой и включить воду. В камере имелась горячая вода, только подавалась она по часам. И как только настало время, Валя потащила Киру в эту кабинку, заставила раздеться и встать
Но ей совсем не понравилось, когда в кабинку к ней втиснулась сама Валя. Одежды на ней не было, поэтому льющаяся вода ничуть ее не смущала.
– А как ты думала, милая? Вода у нас по часам, времени мало, а помыться все хотят… Давай я тебя намылю…
Это был какой-то ужас. Толстые, намыленные руки беспардонно шарили по ее телу, мяли грудь, забирались в заповедные места. Но пальцы в глубь этих мест не проникали, поэтому она нашла в себе силы стерпеть этот произвол.
Из кабинки Кира выскочила как ужаленная. Дикими глазами глядя на ухмыляющихся сокамерниц, юркнула под одеяло и накрылась им с головой. Так и пролежала до самого отбоя. Валя подходила к ней, приглашала на ужин, но она и слышать ее не хотела.
А ночью Валя вдруг полезла к ней под одеяло. Кира инстинктивно сжала ноги.
– Спокойно, милая, спокойно, – нашептывала Валя, пуская в ход свои жадные руки. – Я больно не сделаю… Тебе понравится…
– Уйди! – Кира резко и с силой оттолкнулась от стены, мощным движением столкнула тяжеленную Валю с кровати и тут же вскочила на ноги, чтобы защитить себя от возможной агрессии.
– Ах ты, сука!
Валя схватила ее за ногу, пытаясь стащить с койки, но Кира ударила ее сложенными в лодочку ладонями по ушам. И так удачно ударила, что Валя волчком закружила по камере. Но вот она пришла в себя, метнулась к своей койке, достала оттуда ложку с остро заточенным черенком и бросилась на Киру:
– Попишу, тварь!
Но та не растерялась – кинула ей в лицо подушку и тут же ударила ногой в живот. От сильного удара Валя сложилась пополам, и заточка выскользнула у нее из руки.
Тут же открылась дверь, и в камеру ворвались надзирательницы с дубинками в руках.
– Козлова, снова ты? – возмущенно протянула одна.
Валю схватили под руки и вытащили из камеры. Другая надзирательница взяла под руку и Киру.
– Эй, новенькая здесь ни при чем! – вскочила со своей койки блондинка. – Новенькая защищалась!
– Ладно, завтра разберемся…
Киру оставили в покое, а Валю куда-то увели.
– Допрыгалась, кобла! – глядя на закрывшуюся дверь, злорадно улыбнулась блондинка.
– Она к тебе тоже приставала? – вырвалось у Киры.
– Ко мне приставала? – с хищной колкостью в глазах посмотрела та на нее. – С чего ты взяла?
– Ну-у…
– Хочешь сказать, что я красивая?
– Э-э…
– Ты что, заигрываешь со мной? – весело засмеялась блондинка, снимая
– Я заигрываю?
– Ладно, расслабься, нормально все. Шучу я… Ну, чего скалитесь, ковырялки?
Мария Витальевна лежала на боку спиной к проходу – или спала она, или, скорее всего, делала вид, а Ленка и Катька с интересом наблюдали за сценой, весело им.
– Сейчас унитаз у меня здесь, лизалки, вылизывать будете!
Улыбки вмиг исчезли с девичьих лиц. Агнию здесь боялись, даже Валя заискивала перед ней, как успела заметить Кира.
– Давай в постель, а то дубинки вернутся, – кивком головы показав на дверь, сказала Агния. – Мы у них сейчас под присмотром. Завтра поговорим…
Она легла в свою постель, Кира забралась к себе под одеяло. В камере стало тихо. Сначала захрапела Мария Витальевна, затем засопела Ленка. Кира даже не пыталась заснуть. Ей казалось, что сейчас откроется дверь, в камеру вернется Валя и ведьмой набросится на нее…
Но Валя не появлялась, зато к ней подсела Агния. Подсела, чтобы поговорить, во всяком случае, Кира хотела на это надеяться.
– Не помешаю?
– Да нет. – Кира села, согнув ноги в коленях.
– У нас тут свободы нет, зато свободного времени хоть отбавляй, – улыбнулась Агния. – Еще успеешь выспаться.
– Да я не хочу спать.
– Хочешь. По глазам вижу, что хочешь.
– Еще что по глазам видишь? – усмехнулась Кира.
– А вижу, что ты легко даешь себя в обиду. Только обидеть себя не даешь… Ловко ты Вальку сделала, четко на нее наушники надела… Занималась чем-то?
– Да так, на тренировках с девчонками баловались. Была у нас одна, карате занималась…
– Одна занималась? А остальные?
– А остальные биатлоном.
– Биатлоном? Это интересно.
– Кому интересно?
– Мне интересно.
– Евгению Александровичу тоже было интересно, – невесело усмехнулась Кира.
– Кто такой Евгений Александрович?
– Да так…
– Я не священник, исповеди не принимаю. Но если наболело что, можешь рассказать. И тебе легче станет, и мне делать нечего…
– Евгений Александрович королем был, его сын – принцем, а я Золушкой. Еще злая мачеха была. Король умер, а злая мачеха подставила Золушку, брошь мне подбросила.
– Тебя за эту брошь посадили?
– Из-за нее.
– Классика жанра, – хмыкнула Агния. – Когда Золушка попадает во дворец, там всегда что-то пропадает, и она оказывается воровкой.
– Тебе это знакомо?
– Ну, сама я это не проходила, но была одна знакомая… Ты же не хочешь, чтобы я про нее рассказала? – Агния не столько спрашивала, сколько утверждала.
– Спасибо, своей сказкой сыта по горло.
– Дорогая брошь?
– Ну, там бриллианты… Восемнадцатый век… Ее оценили в четыре миллиона рублей…
– Кража в особо крупных размерах?