Убийцы прошлого
Шрифт:
Куперман кричал в переговорное устройство:
— Все в порядке, доктор Вулф! Не волнуйтесь! Только спрячьтесь под стол, хорошо?
Я тут же последовал совету Купермана, и это вновь спасло меня — на этот раз от разлетевшихся осколков пуленепробиваемой перегородки. Когда я вылез из-под стола и повернулся к нему, он жестом позвал меня перебраться через остатки перегородки и подойти ближе. Я послушался, и оказался лицом к лицу с охранником Купермана и вторым служителем. Оба они держали пистолеты наизготовку. Куперман обратился к ним, пытаясь перекричать шедший снаружи рев:
— Мистер Суини! Пожалуйста! Это не приведет ни к чему хорошему! Если вы с мистером Фаркасом немедленно уйдете, я обещаю…
Прежде чем Куперман успел закончить, мы стали свидетелями еще одного необычайного явления: на поверхности металлической стены снаружи провала зажглось множество зеленых огоньков, очертивших проем люка. Люк быстро открылся с шипением, очевидно, вызванным разницей давлений. За ним в тускло освещенном проходе стояли четверо мужчин. Мужчины были в комбинезонах, а девушка — в облегающем сером трико: в иных обстоятельствах я бы назвал его "соблазнительно облегающим".
С изумительной ловкостью она перепрыгнула через трехфутовый провал, отделявший проход от здания тюрьмы. При свете стали видны, во-первых, прямые, доходившие до подбородка волосы странного серебристого цвета, обрамлявшие тонкие черты ее лица, и, во-вторых, некое устройство в ее руке — предположительно, оружие, на вид гораздо более сложное и совершенное, чем любое из виденных мной раньше. Девушка навела это устройство вначале на одного охранника, затем на другого. У Суини, охранника Купермана, было достаточно здравого смысла, чтобы бросить свой пистолет и направиться к двери, оставшейся невредимой. Второй же, Фаркас, по глупости выстрелил, хотя от страха не смог даже прицелиться. Пуля попала в стену прямо над девушкой; она на мгновение пригнулась, затем устремила на охранника взгляд, в котором было не меньше изумления, чем гнева. Девушка прицелилась в охранника и, казалось, собиралась уже выстрелить, но потом перевела прицел на стол, стоявший у выхода из комнаты, и нажала на курок. Под беззвучным потоком высокоскоростных пуль стол рассыпался на кусочки.
Выстрели она в охранника, тело его было бы разнесено в клочья — так же, как тело Джона Прайса.
Осознав это, Фаркас выронил пистолет и кинулся к выходу. Когда он исчез, девушка подняла вверх дуло своего супероружия, грациозно переступив, перенесла вес на одну ногу, улыбнулась, кивнув, мне и Куперману, затем коснулась воротника своего костюма.
— Все в порядке, — проговорила она, глядя в потолок. — Они со мной.
Вновь обращаясь к нам, она показала на пролом в стене.
— Не хотелось бы тебя торопить, Эли, но…
— Торопи сколько хочешь, Лариса, — Куперман разбежался и перепрыгнул сквозь провал в металлический проем. — Быстрей, доктор Вулф! — позвал он меня оттуда, и я наконец понял, что это какой-то корабль или летательный аппарат.
— Да, доктор Вулф, поспешите, — сказала девушка, приближаясь ко мне с наигранной скромностью. — Моему брату так хотелось встретиться с вами, и мне тоже.
Она вгляделась в мое лицо и озадаченно улыбнулась.
— В жизни вы не так привлекательны, как на фотографии на обложке вашей книги, не так ли?
Я все еще не мог прийти в себя, и выдавил только:
— Что — не так ли?
Девушка радостно засмеялась и взяла меня за руку:
— Сможете перепрыгнуть или надо подогнать судно поближе?
Я потряс головой, пытаясь взять себя в руки.
— Перепрыгнуть я смогу, но что…
— Сначала надо прыгнуть, — ответила она, разбегаясь для прыжка и таща меня за собой. — Потом все станет вам гораздо понятнее!
Ощущая пожатие изящной, но сильной руки, я махнул через узкий провал за тюремной стеной, навсегда покинув весь мир и реальность, какими я их знал.
Глава 7
Внутри корабля царил пронизывающий холод, который ощущался особенно остро после теплого вечера Флориды и спертой духоты тюремного зала для посещений. Не успел я выпрямиться после приземления на тихо подрагивающую палубу, как меня прошибло ознобом, и рука, направлявшая мой прыжок, сразу принялась растирать мне спину.
— Не ожидали, верно? — спросила девушка, которую Эли Куперман назвал Ларисой. Я глядел в ее огромные черные глаза, так контрастировавшие с необычайными серебристыми волосами, и смог лишь утвердительно кивнуть, будто онемев от охвативших меня чувств. Невысказанное любопытство было, должно быть, прямо-таки написано у меня на лице (отчего бы, думал я, создателю этого корабля атмосферу на его борту не сделать поуютней), и она тут же принялась объяснять:
— Мой брат подошел к созданию сверхпроводимости при обычных температурах ближе, чем кто-либо, но нам все же приходится охлаждать значительную часть корабля ниже сорока пяти по Фаренгейту.
Она спрятала свое поразительное оружие в кобуру на левом бедре, одарила меня очаровательной ухмылкой и взяла под руку.
— Постарайтесь согреться, доктор Вулф…
Прежде чем я нашел в себе силы спросить, где мы находимся, между нами появилось, сверкнув очками, обаятельное лицо Эли Купермана. Широко улыбаясь, он потянул за руку одного из мужчин в комбинезонах, ожидавших нас внутри корабля. Лицо этого человека почти точно повторяло черты Купермана и отличалась только оправа очков — стальная, а не черепаховая, как у Эли; вне всяких сомнений, то был его брат-близнец, тот самый археолог, на запрос о котором Интернет не дал Максу ответа.
— Доктор Вулф, — сказал Эли Куперман с довольным видом, — вижу, вы уже познакомились с Ларисой. А это мой брат Иона…
Иона Куперман, не менее обаятельный, чем его брат, протянул мне руку:
— Очень приятно с вами познакомиться, доктор Вулф. Мы с нетерпением ожидали вас. Последние несколько недель мы только и обсуждали вашу книгу…
— А это, — Эли широким жестом указал на двух мужчин, стоявших поодаль, — доктор Леон Тарбелл, эксперт в области документов (я пожал руку невысокому жилистому человеку средних лет, чьи покрасневшие глаза, несмотря на улыбку, горели огнем), и профессор Жюльен Фуше, специалист по молекулярной биологии.
Ко мне шагнул крепко сложенный седобородый мужчина лет шестидесяти, и мое сердце на мгновение замерло — естественная реакция на встречу с человеком, который невероятно обогатил науку нашего столетия, а кроме того, уже четыре года как считался погибшим в авиакатастрофе.
— Не может быть, — прошептал я, пожимая его большую, энергичную руку. — Вы… вы же погибли!
— Слухи о моей смерти сильно преувеличены, — ответил, хрипло засмеявшись, Фуше. — Пришлось прибегнуть к этой уловке, чтобы скрыть мое внезапное исчезновение. Моя работа с Малкольмом и Ларисой заняла меня полностью и стала вызывать массу неприятных вопросов…