Убийства в «Маленькой Японии»
Шрифт:
Попутно я овладел навыками карате и дзюдо у двоих самых почитаемых столичных мастеров, а матушка ввела меня в потрясающий мир японского искусства.
На противоположной от США стороне Тихого океана мои родители оказались благодаря американской армии. Джейк – мой отец – какое-то время возглавлял подразделение военной полиции, отвечавшее за безопасность в западном Токио, а затем служил в полиции Лос-Анджелеса. Вскоре выяснилось, что он на дух не переносил, когда им командовали, и потому решил вернуться в Токио, где стал основателем первого в городе по-американски организованного агентства частного сыска.
Готовить меня к будущей работе в фирме «Броуди
Через три недели после моего семнадцатилетия Шиг Наразаки – партнер Джейка и просто дядя Шиг, когда мы вместе ужинали, – взял меня с собой на задание. Это была самая обычная слежка, предварительное наблюдение за подозреваемыми по делу о вымогательстве крупной суммы у вице-президента компании, производившей бытовую электронику. Как выяснилось, занималась этим местная шпана, только мечтавшая стать когда-нибудь настоящими членами якудзы. В общем, мы отправились всего лишь на разведку. Только наблюдать со стороны – никаких активных действий или контактов не предусматривалось. Мне уже не раз доводилось заниматься этим.
Битый час мы просидели тогда в машине, припаркованной в переулке, не спуская глаз с местного якитори [1] , который давно закрылся на ночь.
– Что-то я начинаю сомневаться, – сказал Шиг. – Видимо, это не то место.
И он выбрался из машины, чтобы проверить. Шиг обошел вокруг ресторана и уже возвращался обратно, когда из боковой двери выскочил громила и нанес ему удар боевой дубинкой, пока остальные бандиты спасались бегством через соседний выход. Шиг упал, а я вскрикнул и тоже выскочил наружу. Нападавший оценивающе осматривал меня, но дубинку держал, как бейсбольную биту, и я мгновенно понял, что приемами боюцу он не владеет. А потом он атаковал меня. Мне повезло, потому что бандит пользовался короткой дубинкой, и стоило ему перенести вес тела на опорную ногу, как я ступней нанес ему резкий удар в коленный сустав. Издав крик боли, он повалился на тротуар, дав Шигу время, чтобы прийти в себя, скрутить бандита, а затем доставить меня домой, где он поспешил всем поведать историю, заставившую отца гордиться сыном.
1
Разновидность японских ресторанов. – Здесь и далее примеч. пер.
Но у этого события оказались и самые печальные последствия. Происшествие нанесло разрушительный удар по браку моих родителей. Если Джейк привязался к Японии всей душой, то маме жизнь за границей давалась нелегко. Она так и не перестала чувствовать себя там бледнолицей чужестранкой в одежде четырнадцатого размера, окруженной толпой людей, которым в самый раз был максимум шестой. «Подвергнуть смертельной опасности собственного сына!» – это стало последней каплей в уже до краев переполненном сосуде. Мы улетели в Лос-Анджелес,
Но с тех пор минуло пятнадцать лет. Многое изменилось. Мама умерла, я переехал в Сан-Франциско и занялся торговлей произведениями искусства. Отец считал, что я повел себя как слабак, однако меня этот мир увлек не меньше, чем когда-то матушку, хотя и в столь мирных с виду водах водилась своя порода акул.
А девять месяцев назад внезапно скончался отец, с которым мы много лет не общались. Естественно, я полетел в Японию на похороны, и на сей раз моя дорожка пересеклась с настоящей якудзой. Это были уже совсем не те клоуны, каких мы однажды повстречали с дядей Шигом. Не без труда сумел я справиться с возникшими проблемами и к тому же в процессе их решения напал на след считавшейся давно утраченной чаши, принадлежавшей легендарному мастеру чайных церемоний Сенно Рикю. Об этом написали все японские газеты, и на какое-то время я даже стал местной знаменитостью.
Вот почему меня вызвали в «Маленькую Японию». Но не только. Для полиции Сан-Франциско я был редкостным индивидуумом, какого они не смогли бы найти при всем желании. Ведь вопреки долгой жизни врозь отец оставил мне в наследство половину своего сыскного агентства.
Вообразите: мои родители уже умерли, а я разрывался между двумя образами жизни, несходство которых когда-то и заставило их расстаться. Вот как случилось, что к тридцати двум годам я вынужден был балансировать, одновременно возглавляя художественную галерею и занимаясь частным сыском. С одной стороны – утонченный мир искусства, и самая грубая реальность – с другой. В общем, я чувствовал себя слоном в посудной лавке. Вот только лавка принадлежала мне самому.
А нынешним вечером меня переполняли самые недобрые предчувствия, куда все это может меня завести.
Глава вторая
Заслонив меня от любопытствующих взглядов своих коллег, Ренна прицепил временное полицейское удостоверение к нагрудному карману моей рубашки, а потом прикрыл клапаном кармана фотографию. Впрочем, своей огромной тушей лейтенант мог бы заслонить целый взвод. Даже моя рослая фигура и широкие плечи терялись в тени его шести футов четырех дюймов и широченной мускулистой груди, которой мог бы позавидовать любой линейный защитник из Национальной футбольной лиги. Когда он вскидывал пистолет и отдавал команду «Ни с места!», только умалишенный мог бы не подчиниться приказу.
– Вот так, – сказал Ренна, с довольным видом разглядывая свою работу. – Теперь это не привлечет повышенного внимания.
– Спасибо, успокоил.
Он еще раз оглядел мои джинсы и рубашку из тонкой фланели и покосился на бейсболку с двумя вышитыми буквами.
– Что это еще за ХТ? – спросил он.
– «Ханшинские тигры».
– И что сие означает?
– Всего лишь название бейсбольной команды из Осаки.
– Я прошу его надеть незаметную бейсболку, а он напяливает какую-то экзотику! Почему у тебя всегда все не как у людей?
– Этим и объясняется мое обаяние.
– Интересно, есть на свете хоть один человек, который его ощущает? – усмехнулся Ренна и указал на удостоверение. – Написано, что ты работаешь под прикрытием. То есть ты здесь, но тебя как бы тут нет. И тебе лучше держать рот на замке.
В обычно спокойных серых глазах Ренны мелькала озабоченность. И это не сулило ничего хорошего.
– Усвоил.
Сделав шаг назад, лейтенант внимательно изучил мой внешний вид.
– Серьезная проблема? – спросил я.