Убийства в «Маленькой Японии»
Шрифт:
– И это был даже не представитель бюрократической элиты?
– Такой чести меня не удостоили, хотя тот пигмей вел себя на редкость нагло. В его устах просьба прозвучала как приказ.
– Который вы отказались выполнить?
– С какой стати я должен исполнять указания какого-то третьего заместителя директора второстепенного департамента?
– А если бы вас посетил некто из высшего руководства? Результат стал бы иным?
– Не буду кривить душой – на сей раз я не собираюсь уступать никому.
– Что случилось, когда вы сказали «нет» тому, как вы выразились,
– Он заявил, что даром мне это не пройдет, и предупредил о возможных последствиях.
Здесь что-то не сходилось. Какой бы самовлюбленностью ни отличались министерские руководители высшего звена, даже они должны были понимать, что нет смысла отправлять человека, не имевшего никакого влияния, для встречи с такой крупной фигурой в мире бизнеса, как Хара.
– С вами связывались повторно?
– Да. С настойчивой просьбой пересмотреть свою политику.
– Но теперь это был кто-то рангом выше?
– Другой лилипут, он слово в слово повторил и приказ, и угрозу.
Вот это прозвучало уже пугающе. Как они могли повторить свою ошибку после того, как Хара не внял приказу в первый раз? Ведь речь шла о революционной технологии, следующем поколении микросхем, в очередь за которым выстроились ведущие японские компании. Странно.
– Правительство угрожало вам прежде?
– Конечно. И я просто сбился со счета, сколько раз, – спокойно ответил Хара.
– После вашего второго отказа последовали какие-нибудь санкции?
– Нет.
– Угрозы распространялись на членов вашей семьи?
Хара откинулся на спинку кресла.
– Да, но я привык относиться к ним, как к сотрясению воздуха.
– Если я правильно понял, мы можем сузить круг подозреваемых до тех японских компаний, которые пользуются особыми симпатиями министерств.
– Я попробовал такой метод, – произнес Хара, – но он не принес результатов. Если считать с дочерними фирмами, то их все равно остается слишком много.
От вновь охватившей меня злости я закусил губу. Я был вне себя. Столько времени потратить впустую! Как мог такой безусловно талантливый бизнесмен, как Хара, оказаться настолько беспомощным? Ведь ниточек, которые следовало отследить, оставалось не так много, если правильно распределить силы, время и неограниченные финансовые ресурсы.
– У вас есть о чем еще рассказать? Акулы кружат все ближе.
– До меня многие годы доходили слухи об этих людях. Но они никогда не затрагивали меня самого. До недавнего времени. А теперь разрушили мою жизнь. И я намерен отомстить, Броуди-сан. Именно поэтому я щедро заплатил вам.
– Но я честно вас предупредил, что «Броуди секьюрити» никого не станет уничтожать. Даже собственных и ваших врагов.
– А я столь же прямо вас заверил, что умею добиваться своего. Мы имеем дело не с людьми. Это – звери. Бездушные, безжалостные. Их нужно выследить и раздавить, как тараканов. И умереть они должны не как доблестные воины, а как позорные трусы. Вы можете свершить месть, потому что своими глазами видели мою семью в «Маленькой Японии».
Он говорил с той же страстью, что и при нашей первой встрече, но теперь я знал, что у его эмоций может быть двойное дно. Сога отняла близких у нас обоих, но только одного превратила в бессовестного манипулятора другими людьми. И потому мой гнев не утихал.
– Ваши игры со мной привели к тому, что мне пришлось отдать свою дочь под защиту властей.
Хара с усмешкой развел руками.
– На то вы и профессионал, чтобы знать, как защитить ее.
В этот момент я почти забыл о существовании Джо, в такую ярость привели меня слова его хозяина. Но Китайская Стена разгадал мои намерения. Он встал ближе к хозяину, держа руку под полой пиджака, и я догадался, что у него наготове пистолет. Не будь охранник вооружен, мне было бы трудно удержаться и не вогнать девятимиллиметровый кусок свинца в этот ухмыляющийся рот из пистолета, лежавшего у меня в кармане. Однако я заставил себя успокоиться и спросил:
– Когда вы приняли решение устроить на них охоту?
– Как только узнал о случившемся из новостей.
– Сколько времени вам потребовалось, чтобы остановить свой выбор на «Броуди секьюрити»?
– Мои люди дали мне список трех агентств в Сан-Франциско, которые отвечали моим требованиям. Тогда, у вас в магазине, я сказал правду. Мне пришло в голову превратить… Вернее, обратить мои личные страдания в орудие активного возмездия.
Я стиснул кулаки.
– Вы, видимо, привыкли, что любая ваша прихоть немедленно выполняется, но сейчас вы столкнетесь с исключением из этого правила.
– Не занимайтесь самообманом, Броуди. Плывите или идите ко дну. Больше вам ничего не остается, и выбор за вами.
– Я уже завтра улетаю отсюда.
– Вот как? Но они настигнут вас везде.
– Вы не можете этого знать наверняка.
У него загорелись глаза.
– Вы ведь их нашли. Скажите же, кто они?
Но я повернулся и направился к двери.
– Скажите! – повторил Хара. В его голосе слышалось волнение, но гордость не позволяла снизойти до того, чтобы умолять меня.
– Когда я закончу работу, вы получите отчет о ней по всей форме, как мы договорились. Только за это вы и заплатили мне.
– Но как ваш клиент я имею право все узнавать сразу.
– А я имею право бороться за свою жизнь. Вопреки всем стараниям моего клиента.
Кровь во мне все еще бурлила, и я попытался отвлечься. Мой взгляд упал на «Мэрилин» Уорхола. И я с удивлением заметил одну особенность изображения. Мне вспомнилась история, как перегруженный работой Уорхол отправил шелкографические трафареты портрета Мэрилин Монро в одну из европейских галерей с инструкцией сделать с них необходимое количество оттисков, которые позже он лично подпишет. Однажды ночью трафареты на несколько часов пропали, а позже их обнаружили в дальнем углу склада галереи. Через несколько месяцев на рынке появились портреты Монро с едва заметной неуклюжей прямой темной линией в прическе актрисы, которой не было в идеально исполненной работе мастера. Кто-то нелегально изготовил копии, но их выдавало двухмиллиметровое смещение трафарета, случившееся при печати.