Убийства в замке Видер
Шрифт:
— Видите эту книжку?
— Видим, — сказала недоумённо Мари.
— Это личный дневник Франца Фреджа. Он начал вести его совсем недавно, перед самой смертью. Понимаете?
— Нет, — чистосердечно призналась француженка.
— А ешё детективы пишете, — поддел Бейкер и пояснил:- Это я писал. Этой ночью.
— На живца? — догадался Райне.
— Именно.
— Так вы знаете, кто убийца?
— Знаю, но доказать не могу. Только догадки, поскольку свидетелей нет.
— Вы знаете, кто убивает? — Мари приподнялась с кушетки. — Вы правда
— Знаю, но, — предупредил инспектор, — сказать пока не могу. Неизвестно, выгорит ли моя затея, и купится ли убийца на эту «липу».
— А вы думаете, не купится?
— Всё может быть.
— И что же вы там написали? — заинтересовался Райне.
— Так, всякую ерунду. Пытался подстроиться под стиль физика и очень надеюсь, что получилось.
— И когда же вы закинете удочку?
— Сегодня вечером.
— А можно мне тоже написать что-нибудь? — с загоревшимися глазами спросила Мари.
Инспектор вытащил из нагрудного кармана ручку, протянул француженке, и та с огромным удовольствием написала несколько цифр в фальшивом дневнике Франца Фреджа.
Пока инспектор посвящал Мари и Райне в свой план, повелитель моды не покидал своей комнаты. По своему обычаю он возился с Ди-Ди, совсем не обращая внимания на Габи. Можно было подумать, что её просто не существует.
Так было с тех пор, как Габи стала ассистентом Руппрехта. Она помогала ему в делах, советовала, ездила с ним по городам — в общем, выполняла свою работу. Повелитель моды, человек, витающий в облаках, в мире своей моды, даже не обращал на это внимания, принимал как должное. Габи для него была обслуживающим персоналом, и только. Всё своё внимание Руппрехт отдал Ди — Ди. Собачонка была смыслом его жизни-и не потому, что она помогала ему в его шедеврах, а потому, что Руппрехт обожал с ней возиться. Психолог сказал бы, что повелителю моды нужно завести своих детей, но Руппрехт терпеть не мог психологов и не ходил к ним.
Сегодня Ди-Ди снова изволила капризничать. Она отказалась от еды и не покидала своей новой подушки. Повелитель моды ползал вокруг на коленях и сюсюкал:
— Ну милая, ну сокровище моё, ну поешь хотя бы немного! Ты же совсем отощаешь, как ты не понимаешь? Тебе нужно есть, набираться сил, ведь ты вчера так много пережила…
— Пережила! — послышался голос Габи. — Всего-то навсего отравилась.
Петри стояла у кресла, скрестив руки на груди, и брезгливо смотрела на шефа.
— Всего-то навсего?! — ахнул Руппрехт. — Какое «всего — то навсего», Габи! Разве вы не знаете, как дорога мне Ди — Ди? Как я жить без неё не могу?
— Ах, вы жить без неё не можете?! — сорвалась Петри. — А я? Несколько лет она сдерживалась, таила в себе тайну, надеялась, что он всё увидит и поймёт. Но Руппрехт продолжал ничего не видеть и не понимать, и в этом была виновата Ди-Ди.
— А я?! Вы обо мне хоть раз подумали?!
— То есть? — тупо спросил повелитель моды.
— Да потому, что вы только и знаете, что «Ди-Ди, Ди-Ди»! Эта шавка весь свет вам застила, носитесь с ней как
— Вы?! — ахнул Руппрехт.
— Да, я! Я хотела избавиться от маленькой дряни, которая полностью завладела вашим вниманием. Я надеялась, что вы увидите меня, поймёте, что я не вещь, я-человек. Да, я хотела этого, но вы так ничего и не поняли! Я пожалела вас, но теперь жалею, что спасла вашу шавку! А вы просто-напросто идиот, если ничего не понимаете! Идиот, а не повелитель моды!
За взбешённой Габи захлопнулась дверь, а Руппрехт всё хлопал удивлёнными глазами и не мог ничего понять.
— Что это с ней, сокровище моё? — осторожно спросил он у собачонки, и сокровище лениво взглянуло на него.
«Ну и дурак же ты», — говорил этот взгляд.
Удочку инспектор закинул вечером, за ужином. Сделав вид, словно что-то вспомнил, Бейкер вытащил из кармана пиджака записную книжку и предъявил всем, объяснив, что совершенно случайно нашёл её возле винтовой лестницы.
— Это записи Фреджа. К сожалению, все записи зашифрованы, но, думаю, что разберусь.
— Вам исключительно повезло, инспектор, — заявил Потсдорф. — Вы на пороге тайны и раскрытия личины убийцы. А вы не боитесь, что он попытается завладеть дневником?
— Этого не случится, — вмешалась Вилма. — У меня есть надёжный сейф в кабинете. Думаю, там дневник будет в безопасности: я запираю кабинет, а ключ от него есть только у меня.
— Отлично, баронесса, просто отлично, — сообщил актёр и придвинул к себе тарелку с вкусной запеканкой. — Просто отлично.
Бинди Би презрительно фыркнула.
— А ты не фыркай, — посоветовал Потсдорф. — После ужина к себе в комнату пойдёшь.
— Бинди Би уверена, что ты настоящий идиот, — ответила певица.
— Премного благодарен.
Мари молчала, поглядывая на собравшихся за столом. Кто из них убийца? Она заметила, что Габи почти ничего не ест, заметила странную озабоченность повелителя моды. Ангелика без аппетита ковырялась в запеканке. Райне тоже почти ничего не ел, и только Потсдорф уничтожал всё подряд.
Француженка с нетерпением ожидала ночи. Она хотела принять участие в операции, но Бейкер смог переубедить её, напирая на самочувствие. Мари и впрямь чувствовала себя неважно и вынуждена была согласиться с доводами инспектора.
— Сегодня с вами, к сожалению, не будет ни меня, ни Райне, — сказал Бейкер. — Но вы не бойтесь: в эту ночь убийца отправиться красть дневник Фреджа, так что вас никто не потревожит.
— Прошу вас, будьте осторожны.
— Обязательно.
И теперь она лежит с закрытыми глазами и вслушивается в звуки. Не скрипнула ли дверь? Не прозвучали ли шаги в коридоре? Ангелика и Габи уже давно спали, а Мари лежала и ждала, и сердце билось, как пойманная птица.
В кабинете баронессы было темно и тихо. Райне и Бейкер не меньше Мари ждали, когда появится убийца. И он появился.