Убийственная тень
Шрифт:
Колину едва исполнилось двадцать, но он твердо сказал себе, что теперь не время сидеть на земле и выть, как того требовало все его существо.
Он попытался взять себя в руки и подумать.
Отец и мать убиты стрелами навахов. Он хорошо знал эти стрелы длиной около двух футов. Стрелами такой длины пользуются только навахи и ют. Остальные племена делают стрелы дюйма на три длиннее. Странно, однако, что кто-то из навахов решился напасть на семью дочери Элдеро. И это зверство, судя по всему, произошло недавно – кровь еще совсем свежая.
Значит, убийцы могут быть
Прежде всего он найдет жену.
Быть может, ей нужна помощь, быть может, она ранена или…
Он с усилием заставил свой ум остановиться на первом предположении.
Колин был так поглощен своими мыслями, что не услышал свиста стрелы, пролетевшей по воздуху на легком оперении. Спустя миг он уже с удивлением смотрел на деревянный прутик, пронзивший ему сердце. Потом, словно в неумолимом ритуале, изо рта вытекла струйка крови, колени подогнулись, и он упал ничком. Стрела надломилась под тяжестью падающего тела, и наконечник пронзил его насквозь, выйдя из спины. Умирая, Колин успел подумать, что его смерть даст Талене еще немного времени, чтобы спастись.
В воздухе повисла нереальная тишина, как будто свист стрелы вобрал в себя все остальные звуки. Вскоре за оградой лошадиного загона показалась шляпа с одним пером. Индеец-хопи по прозвищу Одно Перо вылез из-за куста, служившего ему укрытием, и подошел к распростертому на земле телу. Положив лук на землю, он нагнулся проверить, мертв ли поверженный.
Поднимаясь, Одно Перо заметил тень, вытянувшуюся рядом с ним на земле.
Джереми Уэллс со злобой поддал мыском пыльного сапога тело Колина.
– Щенок надумал вернуться в самый неподходящий момент. И для себя неподходящий, и для нас. Задержал нас. Поди теперь догони эту девку.
Одно Перо снова наклонился и вытер окровавленный нож о куртку убитого им человека.
– Поедем по ее следам. Не так уж много времени прошло. Нагоним, если хочешь.
– Еще бы не хотеть, – сухо бросил Уэллс. – Она видела нас в лицо и может сорвать нам все планы. К счастью, у нас тоже есть одно преимущество. Она брюхатая и не станет пускать коня в галоп. И поехала наверняка во Флэт-Филдс, к отцу. Ни в коем случае нельзя, чтобы она успела до него доехать и предупредить Элдеро. Иначе момент внезапности будет упущен.
Пока они так беседовали, еще двое вышли из укрытия и присоединились к ним. Они тоже были вооружены, и на лицах у них застыло равнодушие людей, привычных к чужой смерти. Скотта Трумэна и Оззи Сиринго разыскивали во многих штатах за убийства, по жестокости уступающие, быть может, только зверствам Джереми Уэллса. Вместе с ним они не раз ходили на разбой, и, едва он позвал их теперь, пообещав хорошее вознаграждение, они не заставили себя упрашивать и даже не поинтересовались, что за работа им предстоит.
Заслышав их шаги, Уэллс обернулся.
Трумэн, сорокалетний лысоватый толстяк
– Ну, что теперь?
– По коням, ребята. Дело еще не окончено. Надо найти девчонку и заткнуть ей рот. А после поскачем во Флэт-Филдс и займемся индейцами.
Оззи Сиринго выплюнул сгусток желтой от табака слюны и утер рот рукавом хлопковой рубахи.
– Там может быть жарко?
Уэллс покачал головой, одновременно разминая затекшие мышцы шеи.
– Не думаю. Там всего-то человек пятнадцать, половина – бабы и пацанята. И дай бог, одно ружье на всех. Если врасплох застанем, там будет даже легче, чем здесь.
– Ну, добро.
Без дальнейших разговоров Оззи и Скотт направились в рощицу, где в укромном месте оставили лошадей.
Уэллс и Одно Перо остались вдвоем. Индеец уперся взглядом в какую-то точку на вершине горы и вполголоса бросил своему белому сообщнику:
– Зря ты недооцениваешь Элдеро.
Уэллс удивленно вскинул голову. Он хорошо знал этого индейца и был уверен, что тот не подвержен никаким чувствам. И вдруг уловил в его голосе нечто похожее на тревогу. Он бы даже назвал это страхом, если бы речь шла о ком-либо другом, а не о его подельнике Одно Перо.
– Да ну? Так ведь он старик, а с ним четверо облезлых котов, которых только он умудряется называть воинами.
Одно Перо уперся взглядом в землю, покачал головой и следующую фразу произнес уже с неприкрытым страхом:
– Ты не понял. Элдеро – он ведь brujo.
Уэллс немного знал испанский, и это слово было ему знакомо.
– Колдун, что ли?
Индеец поднял на него свои непроницаемые глаза, как бы подкрепляя ответ взглядом:
– Да. Великий колдун.
Джереми Уэллс, как все убийцы, был человек весьма практический. Для него существовали только причина и следствие. Пришпорил коня – и он скачет галопом. Дал шлюхе доллар – и она прыгает в твою кровать. Выстрелил – и человек валится наземь мертвым.
Только причина и следствие. В голове у него не было места для таких глупостей, в которые верят индейцы, – для шаманских выдумок, духов и прочей дребедени.
Но на сей раз что-то его задело. Никогда еще он не видел тени страха в черных глазах Одного Пера.
Страха, смешанного с глубоким почтением.
Тем временем Оззи и Скотт вышли из укрытия и двинулись к ним, ведя под уздцы своих коней.
Уэллс заговорил торопливо, чтобы те двое не успели его услышать:
– Если боишься, оставайся тут. Мы сами им займемся.
Он произнес эту фразу почти равнодушно, зная, что хопи не устоит перед таким вызовом. Но Одно Перо, способный с пятидесяти шагов пустить человеку стрелу точно в сердце, ответил не сразу.
А когда ответил, голос его прозвучал в тон Уэллсу, с тем же безразличием, в нем лишь едва угадывалась нотка жалости к глупцу, который не верит.
– Я не боюсь. Это тебе надо бояться.
Тут к ним подошел Оззи Сиринго и остановил рядом своего смирного коня. Ставя ногу в стремя и обкатывая в мозгу слова индейца, Джереми Уэллс испытал какой-то странный неуют.