Убийственная тень
Шрифт:
Он лег на землю и внимательно рассмотрел представшее ему зрелище.
Одно Перо скрючился на одеяле слева от костра. Отблески пламени играли на его рябых щеках. Вероятно, он сперва прикрыл лицо шляпой, чтобы огонь не слепил глаза, но во сне шляпа свалилась. Ближе всех к нему спал на боку, спиной к Элдеро, второй убийца. Его Элдеро узнал по одежде. Это был тот самый молодой бородач из его видения, который испытывал настоящее удовольствие, стреляя в ребенка, а после в Бонито.
Подавив желание прыгнуть в лощину и всадить ему нож в
Они спали рядом и были видны ему сбоку.
Один прикрывал рукой глаза, поэтому лица его Элдеро не видел, но по остальным приметам догадался, что он уже немолод. На плече у него был выдран клок рубахи, в прорехе виднелась повязка, сделанная из остатков рукава и пропитанная кровью. Значит, этого угостил ножом покойный Малыш Джозеф. Этот убийца интересовал его меньше всех: про него он уже все понял – и потому перевел взгляд на четвертого.
Тот завернулся в одеяло и надвинул на голову широкополую шляпу. Рука спящего сжимала платок, какие обычно носят на шее. Почему – кто его знает? То ли ткань сдавила ему шею во сне, то ли пьяные дружки над ним подтрунивали из-за этого платочка.
А может, потому, что духи были сейчас на стороне Элдеро.
Не важно, главное – до этого клочка красной ткани легко дотянуться.
Он подполз поближе, прося Землю укрыть его, сделать невидимым. Земля пошла ему навстречу, потому что никто из спящих даже не пошевелился.
Они крепко спали, когда легкая тень бесшумно приблизилась к ним и быстро завладела двумя шляпами и платком. Жест, наполнивший торжеством душу Элдеро, остался незамеченным в серебристой ночи.
Он воздаст им по справедливости: все эти люди умрут худшей из смертей.
Унося свою добычу, он вышел из круга пламени, быстро добрался до мустанга и мысленно издал ликующий, победный клич. Отъехал он все так же бесшумно, сказав себе, что надо поспешать.
Скоро встанет солнце, а путь впереди неблизкий.
Глава 31
Солнце стояло уже высоко, когда Элдеро подъехал к пещере.
На обратном пути он не старался заметать следы – так велико было его преимущество. Чем раньше он доберется до 'A'a', тем скорее все закончится. Ему надо будет только сделать некоторые приготовления, и тогда никто уже не сможет ему помешать.
Все завершится в несколько часов.
От этих убийц с черной душой на Земле останутся лишь плоды содеянного ими зла, за которое они получат по заслугам.
Не подходя вплотную к пещере, он вполголоса позвал дочь. Там внутри у него лук со стрелами; иногда он с ним охотится, приезжая в горы. Талену он выучил хорошо стрелять, а она еще не отошла от всего пережитого: чего доброго, убьет по ошибке родного отца. А жизнь ему сейчас дорога, ведь он пока не выполнил намеченного.
Среди камней показалось лицо Талены. Убедившись, что не обозналась, она вышла наружу. Элдеро легким шагом приблизился
– Как девочка?
– Хорошо. Ты видел Коли? Почему он не пришел с тобой?
Элдеро заглянул ей в глаза, не говоря ни слова. Вот так же он смотрел на нее, когда сообщал о смерти брата Кочито. Потом сунул руку в карман и протянул дочери серебряный амулет, снятый с шеи Колина.
Талена все поняла и глухо застонала. Зрачки ее расширились от боли, она попятилась и поднесла одну руку к животу, другую к губам, как будто сдерживая рвоту. Потом круто повернулась и скрылась в пещере. Элдеро не стал входить следом: пусть поплачет, не стесняясь его. Ожидание при теперешней спешке показалось ему бесконечным; стараясь отвлечься, он думал о юноше, которому отдал в жены единственную дочь, и чувствовал боль, как будто во второй раз лишился сына.
Элдеро, великий вождь племени навахов, тоже позволил себе роскошь пролить слезу.
Наконец он решил, что дал Талене довольно времени, чтобы оплакать мужа, и вошел в пещеру. Дочь сидела, привалившись к каменной стене, и кормила грудью ребенка. Видимо, только эта необходимость и удерживала ее в жизни.
Талена взглянула на него сухими глазами. Может, она и плакала, но Элдеро не заметил никаких следов. В ее голосе слышалось неистовство бурного потока:
– Она будет носить имя Линда.
Элдеро подумал, что дух Женщины Паука не оставил ее дочь, и почувствовал, как в груди шевельнулась гордость. Элдеро знал, что это имя маленькой белой b'a'j'iy'eh'e, сестры мужа.
В ответ он лишь согласно кивнул.
Все справедливо: за жизнь женщины, ушедшей во тьму, жизнь женщины, явившейся на свет.
Ему пришлось еще подождать, когда малютка насытится. Потом она тут же уснула на руках матери. Талена хорошенько спеленала ее одеялом и положила на лежанку, накрытую мехом.
Потом повернулась к нему. Голос ее звучал по-прежнему твердо:
– Как это было?
Элдеро понял, о чем она спрашивает, но сейчас у него нет времени рассказывать все в подробностях.
Есть более насущные дела.
Он покачал головой в подкрепление своим словам:
– Мне некогда. А ты должна уходить.
Талена не спросила зачем, а только спросила куда.
– Спустишься с горы и поедешь на восток, к форту Дефайанс. Разыщешь стоянку Эрреро, там тебя приютят.
– А ты не поедешь?
– Поеду. Я догоню тебя, как только смогу. Но сейчас у меня есть дело, и для него я должен быть один.
Талена не посмела возразить отцу. Раз Элдеро сказал, значит, так и должно быть. Она взяла с собой немного еды и флягу с водой, из висящей на стене шкуры лани, расписанной ритуальными фигурами, наскоро соорудила набрюшную сумку, надеясь, что не прогневит духов, если защитит новую жизнь от холода и невзгод, потом подхватила малышку, завернутую в одеяло со знаками вождя Элдеро.
– Пойду приведу коня, – сказал ей отец.