Убийственная жестокость
Шрифт:
Ещё никто не проявлял таких знаков внимания к Мишель. Таких незначительных, но таких трогательных. Ей дарили цветы, но это так банально. Её осыпали комплиментами, но это так пошло. Дэвид так смотрел на неё, что не нужно было никаких слов. А ещё этот зонтик. Ведь не каждый подумал бы о том, чтобы позаботиться о ней таким образом.
В офисе почти никого не было. Уже через десять минут в это логово законников начнут стекаться юристы, поэтому Мишель воспользовалась отсутствием любопытных глаз, прошла в кабинет Дэвида и оставила плед под его столом. Внутрь вложила записку, вроде той, что лежала рядом с присланным
У каждого супергероя должно быть своё тайное оружие.
Ей это показалось забавным, и она думала, что Дэвиду тоже понравится отсылка ко вчерашнему вечеру. Но ровно на пять минут, пока Мишель не почувствовала себя идиоткой с юмором старшеклассницы, которая совсем не умеет флиртовать. Но было уже поздно.
Дэвид шёл ей навстречу, но он был не один. За ним по пятам семенила Шерри и несла свою везде сопровождающую грандиозную пятую точку. Что она здесь забыла? Особенно, в её этом тесном платье и с боевым раскрасом, ярче, чем обычно. В таком виде девушки вроде Шерри Хадсон отправляются на охоту. И, судя по всему, жертва сафари сегодня её Дэвид. Вернее, её начальник, поправилась Мишель.
– Доброе утро, Мишель.
Вот и всё, что Дэвид Блейк сказал ей. Ни привычной улыбки, ни смешка по поводу вчерашнего глупого приключения с зонтом, ни намёка на утренний подарок. Он просто поздоровался и прямой наводкой отправился в кабинет. Шерри энергично помахала Мишель, всколыхнув все свои объёмные части тела, и шмыгнула следом. В ту же секунду жалюзи закрылись.
Мишель чуть не лопнула от усилий, чтобы не глазеть на кабинет Дэвида Блейка и не пытаться заглянуть в миниатюрную щёлочку. Зачем они закрылись там? Наедине? Шерри – секретарша Джонатана Хёрли. Здесь ей делать нечего. Подумав об этом, Мишель возненавидела себя и противную ревнивицу, откуда-то поселившуюся внутри. Это не её дело, если уж на то пошло. И Дэвид – не её дело.
Но как бы она не старалась забыть о двух силуэтах в кабинете и приглушённых голосах, говорящих о чём-то, что Мишель никак не могла разобрать, она не могла сосредоточиться на работе. Они пробыли в кабинете двадцать минут, после чего Шерри выпорхнула на своих высоких каблуках и, даже не взглянув на какую-то там секретаршу Дэвида Блейка, направила свою пятую точку восвояси.
Дэвид так и не вышел. Жалюзи так и оставались поднятыми. Мишель так и не включилась в работу.
За весь день они едва перекинулись парой слов, и то сугубо по работе. Дэвид попросил сделать несколько изменений в графике, связаться с кем-то из компании-оппонента в деле о корпоративном иске, и всё это официальным, рабочим тоном. О пледе, подарке или вчерашнем вечере ни вспоминали ни его глаза, ни даже носки ботинок, которые всё время были развёрнуты куда-то в другую сторону.
Мишель уже устала от этих игр в кошки-мышки, тем более, что у Дэвида Блейка, видно, этих мышек пруд пруди. Забиты все норы в фирме. А она на секунду поверила, что вчера между ними что-то было. Что-то настоящее.
Остаток дня прошёл, как в тумане. Единственным спасением был Дэн, который заглянул к ней похвастаться, что его назначили на какое-то крупное дело, и не каким-то там мальчиком на побегушках, а вторым юристом. Он будет на подхвате в зале суда и, возможно, даже произнесёт вступительную речь.
Дэн Барбера был на хорошем
Что за дело – Дэн не признался. Сказал, что пока вынужден держать это в секрете, чтобы не нарушить право конфиденциальности. Но он был так счастлив, весь сиял и даже подхватил Мишель на руки и закружил в головокружительном вальсе, когда поделился известием. Мишель засмущалась и понадеялась, что непроницаемые жалюзи в кабинете Дэвида не только отбивают ненужное внимание снаружи, но и изнутри.
– Поставь, поставь меня, Дэн. Ещё не хватало, чтобы кто-то подумал, что мы встречаемся. Давай отпразднуем? – Предложила Мишель. – Мы давно никуда не выбирались. Кажется, я сто лет с тобой не болтала.
После их перепалки на прошлой неделе они как обычно не смогли долгое время дуться друг на друга, но традиционные собрания в квартире одного из них с бутылкой вина и вкусными закусками давно уже не проводились.
– Завтра суббота, можно и гульнуть, – согласился Дэн. – Раз это мой так сказать прорыв, я и угощаю. Возражения не принимаются.
– А я и не собиралась возражать, – подстегнула его Мишель.
Они договорились встретиться в четыре, в новом стильном заведении на Истерн-авеню, о котором Дэну рассказал кто-то из коллег. Приглушённый свет, удобные, бархатные диванчики и изысканное меню с духом Франции. Вот то, что было нужно, чтобы забыть Дэвида Блейка, исчезнувших девушек и эту противную Шерри Хадсон.
– Не помню название, но Джордан говорил у них обалденные Тартифлет и Нисуаз.
У Мишель загорелись глаза. Она не ела ничего французского с семнадцати лет, когда в последний раз ездила к семейству Марсель. Не считая сливочных круассанов из кафе около дома и Рататуя по маминому рецепту. Но ни в том, ни в другом не было ничего французского.
– Ты разбалуешь меня, Дэниэл Барбера.
– Это будет моим извинением за ту нашу ссору.
– Что ж, надо почаще ссорится с тобой.
Они улыбнулись друг другу и вспомнили, почему дружили столько лет.
Ресторан был просто сказочным. Мишель никогда не бывала в таких местах и даже не думала, что побывает. Дэн, наверное, чувствовал себя слишком виноватым, раз позвал её сюда, ещё и вызвался оплатить их ужин.
Мишель приехала первой. Её проводили за зарезервированный столик – Дэн ещё вчера позвонил и позаботился обо всём – и предложили винную карту, к которой протянули меню.
– Я жду друга, – улыбнулась Мишель провожатому. – Как только он придёт, мы что-нибудь закажем.
Официант откланялся и оставил Мишель наедине с восторгами и своим изумрудным платьем. Первые она молча бросала, озираясь по сторонам. Второе купила год назад на юбилей отца, который тот решил отпраздновать с размахом. Больше не представилось шанса его надеть, так что Дэн сегодня выгуляет не только её, но и её наряд.