Убийственные болоньезе
Шрифт:
— Давид? Ты слышишь?
— Да, да… — очнулся от мыслей Давид.
— Я убила его.
Давид потряс головой, не соображая:
— Бог мой, кого?!
— Ты не слушал меня? — Лада перестала расчесывать волосы и придвинулась ближе к Давиду.
— Прости, я задумался… — Давид взял ее пальцы и поднес их к губам.
— В Москве я познакомилась с итальянцем, он оказался большой сволочью! — Лада сократила свой рассказ до минимума.
— И за это ты его убила? — непонимающий Давид решил, что Лада разыгрывает его.
— Он вдруг вздумал
— Как это? Ни с того, ни с сего и вздумал торговать? — горько усмехнулся Давид.
— Ну… он был моим… любовником… — призналась она.
— Любовником? — хмуро переспросил Давид. — Не сутенером?
— Давид!
— Извини, — он выставил вперед ладони, голос его звенел яростно, — но продажной любовью торгуют только сутенеры.
— Я не проститутка! — возмутилась Лада. — Поэтому я и зарезала его!
— Час от часу не легче, — вздохнул Давид, по его лицу было видно, что он совсем запутался. — Хорошо, ты его зарезала, и дальше?
— Я сбежала из ресторана, прихватила Виолетту, и мы направились в Ангельск, — доложила обиженная Лада.
— Сбежала, — повторил Давид, резко повернулся к Ладе и спросил. — Свидетели есть?
— Не было, до сегодняшнего дня.
— То есть?
— Объявился какой-то помощник того ресторатора, ну, где я зарезала Джованни… — путано объясняла Лада.
— Джованни… — Давид почти прошептал имя ее любовника.
— Джованни Ризио, — утвердительно кивнула девушка. — Этот помощник увязался за нами от самой Москвы, говорит, послал сам покойный ресторатор.
— Покойный?
— Ныне покойный, — поправилась Лада. — Он приходил к нам, плел какую-то чушь.
— Кто, покойник? — уставился на нее Давид.
— Помощник! Но мы с Веткой не верим ему.
— Господи! Я ничего не понимаю. Давай я буду задавать вопросы, а ты отвечать на них, но конкретно.
— Хорошо, — согласилась Лада.
— Кому пытался продать тебя Джованни? — задал он первый вопрос.
— Ресторатору, господину Браско, — четко ответила Лада и добавила, — я сама слышала.
— Как я понял, ты зарезала Джованни в ресторане, при этом никого из свидетелей не было.
— Да, — кивнула Лада и на глаза навернулись слезы. — Он, подлец, хотел заставить меня, начал бить, ударил два раза.
— Так это была самооборона? — схватился за соломинку Давид.
— Ну… да, — неуверенно ответила она. В ее руках был нож, у Джованни были только кулаки, вряд ли он стал бы убивать ее. Была ли это самооборона?
— Ты убежала, а ресторатор обнаружил труп? — продолжал расспрашивать Давид.
— Так и есть! — воскликнула Лада.
— Почему же за вами не милиция гонится, а всего лишь какой-то «помощник» и то с уговорами? — удивился Давид.
— Итальянцы не хотели скандала, — поникла точеными плечами Лада. — Труп спрятали в холодильник.
— Ясно, — протянул Давид, которому ясно еще не было, — а вы им зачем понадобились? Дело замять?
— Вроде того, рот заткнуть, — предположила девушка, — для пущей убедительности спрятали в сейф видеокассету, где я выбегаю из ресторана в окровавленном платье.
— Итальянцы хотят замять, вы тоже не хотите в тюрьму, так в чем проблемы? — спросил ее Давид.
— Ресторатор скончался, — ответила, что знала Лада. — Милиция в холодильнике нашла труп, а в сейфе кассету!
— Тут не только милицией пахнет, — Давид заходил взад вперед по комнате, кусая нижнюю губу и бормоча что-то себе под нос. Наконец, он остановился, посмотрел на упавшую духом Ладу и сказал. — Знаешь, родная, надо срочно связаться с помощником!
Роман Израилевич распекал своего референта. Распекал долго, по отечески. Давид стоял, немного наклонив голову, всем своим видом показывая, что он не только внимательно слушает, но и «мотает на ус». Речь шла о новом фильме, о проходящих съемках на киностудии, о Тине. Не успевал за всем уследить лично Роман Израилевич, вот и загружал до предела референта.
— Костюмерная не чешется, костюмы к съемкам не готовы, я, конечно, понимаю, что наши актеры в основном снимаются неглиже, но нужно сохранить дух времени, надо показать зрителю, что мы не халтурщики какие-нибудь, что наша Наташа одета не хуже чем Одри Хепберн, или, спаси господи, Людмила Савельева. А уж как Тина разденется, то никакая Грета Гарбо или даже сама Мэрилин Монро ей в подметки не годится!
Давид согласно кивал головой. Герр Миллер на днях продемонстрировал Давиду промо-версию «Властелины колец» и сообщил, что порно версии блокбастеров сейчас идут на ура, зато мы постараемся задавить их классикой.
— Сара Абрамовна прислала улучшенный, согласно вашим замечаниям, сценарий, — доложил Давид. — Оставить на столе?
— Некогда мне Давид, оставь редактору, пусть сначала он взглянет, а я уж потом…
Давид записал в ежедневник все задания Романа Израилевича и сейчас терпеливо ожидал, когда же тот его отпустит, ему очень хотелось позвонить Ладе.
— Давид, Тина Андреевна выглядит довольно странно — блуждающая улыбка, блестящие глаза… Уж не произошло ли то, о чем я не знаю?
— Роман Израилевич, беспокоиться не о чем. Тина Андреевна отдала документы на зачисление в вечернюю школу. Я лично сопровождал ее, она хочет получить среднее образование, и ей просто не терпится.
— Что ж мне ничего не сказала? Секреты все… — покачал головой Бернс.
— Мелочь, — легко сказал Давид.
— Мальчик, — вздохнул мудрый Бернс, — когда женщина стала утаивать от тебя такие «мелочи», жди беды, большие «секреты» не за горами.
Давид подумал, а ведь прав Роман Израилевич, Тина утаила от него приезд своих подруг и строго настрого запретила Давиду признаваться в этом Бернсу, как посмотрит Роман Израилевич на то, что Давид оказал им гостеприимство и даже не сказал дяде ни словечка? «Большие секреты» Тины могут обернуться большим скандалом в еврейском киносемействе.