Убийственный пароход

Трапезников Александр

– Чур вам на язык!
– сказала успокоившаяся немного Строгова.

Карина вновь выстрелила в сторону Лысой Горы.

– Эй, вы, там!
– крикнула она.
– Ждете, чтобы я сама спустилась за вами с парохода? А ну выходите!

– Не советую вам нарываться на неприятности, - предостерег Кукин.
– В этих местах орудуют шайки пиратов. Федеральные власти ничего не могут с ними поделать. Они нападают внезапно, грабят пассажиров, топят пароходы и исчезают. Возможно, здесь одно из их логовищ.

–

Заткнись! Пусть только попробуют сюда сунуться. Мужичье сраное. Что у них есть, кроме старых берданок да топоров? Туземцы! Будь моя воля, я бы тут все напалмом выжгла.

Салман захохотал, выпустив очередь из автомата в воздух.

– Пошли к Шавкуту, - сказал он.
– Карина, останься здесь. Ты знаешь, как встретить ублюдков, если они вздумают выйти.

– У меня просто руки чешутся, - подтвердила та.

Салман, Строгова и Кукин спустились к солярию, где их поджидали Шавкут с Гибралтаровым. Старпома втолкнули к остальным заложникам и закрыли дверь.

– Аяза нигде нет, - повторил Салман.

– А ты осмотрел трюм и машинное отделение?

Террорист покачал головой.

– Ну так ступай. И будь осторожен, тут ещё шастает кое-кто из пассажиров. В случае чего, убивай всех подряд, не церемонься. Лена! Останешься здесь. А я с этим прохвостом осмотрю нижнюю палубу.

Отдав распоряжения, Шавкут с Гибралтаровым направились в сторону кормовой лестницы. Спустившись вниз, они вошли в указанную фокусником каюту. Где-то здесь, как сказала под гипнозом Алиса, был спрятан перстень пуштуна Мезари. Но где?

– Ну?
– произнес Шавкут, передернув затвор автомата.
– Даю тебе пятнадцать минут.

– Терпение, дорогой, терпение, - пробормотал Гибралтаров, опасливо косясь на ствол. Он пожалел, что не успел выпытать у девушки в подробностях, где тайник. Приходилось надеяться только на удачу. Обыскивая комнату, Гибралтаров сдвинул в сторону холодильник и обнаружил на задней стенке приклеенную скотчем пачку долларов. Передал её Шавкуту, кисло улыбнувшись, но успев незаметно "отклеить" несколько купюр.

– Для начала неплохо, - одобрительно кивнул Шавкут.
– А где же перстень?

– Сейчас, сейчас.

Гибралтаров перешел в ванную. Простукивая стену, добрался до тайника Второва и отодрал панель.

– Есть!
– радостно выкрикнул он, вытаскивая сумку. Там лежали две запасные обоймы к "люгеру" и телефон спутниковой связи с антенной.

– Интересная находка, - оценил Шавкут, забирая телефон себе.
– Чья это каюта?

– Некоего Чарского, - ответил фокусник, потирая нос.
– Берегитесь. Этот человек не тот, за кого себя выдает. Он не литератор.

– Тем хуже для него, - сказал Шавкут.
– Но перстень?..

Гибралтаров уныло обвел взглядом ванную. Затем вернулся назад.

Куда она могла его спрятать, безмозглая пудреница?

Шавкут посмотрел на часы.

– Пятнадцать минут прошло, - произнес он, поднимая автомат.

– Погодите!
– неожиданно осенило Гибралтарова.

"Пудреница"! Почему у Второва в ванной, на полочке рядом с бритвой, зубной щеткой и пастой лежит женский тональный крем-пудра? Не иначе как его специально "забыла" здесь Алиса. Вернувшись в ванную, Гибралтаров открыл баночку и поковырялся в ней пальцем.

– Вот он!
– произнес фокусник, извлекая на свет золотой перстень, усыпанный маленькими бриллиантами. Он стер крем, и в перстне заиграл редкой красоты янтарь, в котором был навечно заточен жук-скарабей.

– Магический знак, - благоговейно сказал Шавкут, принимая на ладонь древнюю реликвию пуштунского рода.

7

К солярию медленно, словно плывя по воздуху, приближалась цыганка Глаша. Черные глаза блестели и завораживали. В волосах сверкал, притягивая взгляды, драгоценный камень. Лицо цыганки было необычайно бледным, как у покойницы.

– Назад, - тихо пискнула Лена Строгова. От внезапно охватившего её страха она не смогла даже поднять помповое ружье.

Цыганка подошла вплотную к террористке и дотронулась холодными пальцами до её лба. Казалось, глаза черноокой колдуньи проникают прямо в душу.

– Ты ушла по ту сторону зеркала, - промолвила Глаша.
– А вернешься обратно, когда я уйду.

– Да...
– прошептала Строгова.

Цыганка открыла дверь в солярий и встала на пороге. Пассажиры, замолчав, удивленно уставились на нее.

– Эге! К нам прибыл обещанный цыганский хор, - произнес Микитчик.

Лукомский даже крякнул от неожиданности. Пуштун Мезари сделал шаг вперед.

– Пошли, - сделала ему знак рукой Глаша.
– Луна уже опустилась на вершину холма. Нас ждут.
– Протянув хирургу ладонь, она повела его за собой.

– А мы?
– крикнул им вслед Курицын.

– Наше участие в этой программе не запланировано, - объяснил ему контр-адмирал.
– Интересно, куда она его повела?

Дверь за пуштуном и Глашей закрылась.

– Как куда? Вы же слышали: лунатики высадились на Лысой Горе и ждут их в гости, - сказал Микитчик.
– Со своей водкой.

– А вы видели этот бриллиант в её волосах?
– спросил Флюгов. Интересно, сколько он может стоить? И откуда такая ценная вещь у грязной цыганки?

– Небось украла, - предположила его супруга.

– Ясное дело!
– поддержал Дима Дивов.
– Она тоже заодно с террористами.

– И пуштун с ними. Вот все и выяснилось, - сказал Курицын.

В коридоре Глаша прильнула к Мезари и горячо зашептала: