Убийство-2
Шрифт:
— Лунд, куда вы?
Луиза Рабен снова скрылась в лазарете. Лунд побежала вслед за ней, пробираясь мимо военной техники под красно-белыми датскими флагами.
Эрик Кёниг явился в Министерство юстиции с самого утра.
— Кодмани состоит в организации под названием «Ахль аль-Кахф», — рассказал шеф службы безопасности. — Оно означает «Семеро спящих». Есть такая старая легенда о семи отроках, которых язычники заживо замуровали в пещере, но они не погибли, а заснули в ожидании момента, когда можно
Бук без малейшего аппетита сидел перед чашкой кофе с булочкой. Он был не в настроении, чувствовал усталость и растерянность. Он скучал по дому, по жене и дочкам, по небу и свежему воздуху. Вся его жизнь теперь сжалась и умещалась в запутанных коридорах Слотсхольмена. И к тому же предсказание Грю-Эриксена начало сбываться. Через несколько часов он, Томас Бук, предстанет перед Объединенным советом и будет объяснять, почему предупреждение о террористической угрозе потерялось, прежде чем он его увидел.
— Мы задержали трех подозреваемых, и будут еще аресты.
Кёниг больше напоминал чиновника, а не полицейского: сдержанный, негромкий, целеустремленный. Он казался озабоченным, совсем как Карстен Плоуг, который сидел напротив. Бук порадовался, что с ними была Карина. Она привносила живую краску и бунтарскую нотку в это сухое, безрадостное место.
— То есть вы считаете, что дело близится к завершению? — спросил Бук.
— Да, — заверил его Кёниг. — Свидетельства бесспорные.
— А угроза? — поинтересовался Плоуг.
Кёниг пожал плечами:
— Угроза всегда присутствует. Избавиться от нее полностью невозможно. Но нынешняя операция удалит целый уровень их структуры; уйдут годы, прежде чем она восстановится. Дайте нам еще немного времени, министр, и вы сможете заявить об этом во всеуслышание как о свершившемся факте. — Кёниг улыбнулся, выдерживая паузу. — Мне кажется, такое заявление в вашем положении будет небесполезно.
Плоуг бросил на него сердитый взгляд.
— А как Биргитта Аггер узнала о вашем конфиденциальном письме, адресованном не ей? — спросил он.
Шеф службы безопасности вскинулся:
— Ну уж точно не от нас. Может, утечки в вашем ведомстве?
— Прошу вас, держите себя в руках, — с тяжелым вздохом взмолился Бук. — Мне нужно выяснить, что произошло. Что было известно моему предшественнику? Какие действия он предпринял? И почему?
Кёнигу стало неуютно.
— Эта женщина имела отношение к армии. Вероятность террористической угрозы была очевидна. Поэтому мы направили Монбергу письмо.
Бук кивнул:
— Понятно. И в то же время вы не сочли вопрос достаточно важным, чтобы ввести в курс дела и меня, когда я только здесь появился?
— Мы уже уведомили министерство, к чему было повторяться? — тут же парировал Кёниг.
— Черт возьми, — проревел Бук. — Мне скоро держать ответ перед Объединенным советом. Меня будут спрашивать о том, почему я ничего не слышал о возможном теракте, хотя вы знаете о нем почти
— Он был очень озабочен, разумеется.
— Тогда почему ваше ведомство не информировало полицию?
Кёниг опять насупился:
— Действия террористов — зона нашей ответственности, так как они напрямую касаются национальной безопасности. Полиция этим не занимается.
— Зато убийствами занимается! Почему вы держите их в неведении?
Кёниг замялся, зачем-то оглянулся на Плоуга.
— Так распорядился Монберг. Он решил, что сообщение об угрозе теракта было бы слишком… рискованно. Ему казалось, что определенного рода сведения могут отрицательно сказаться на безопасности государства.
Бук уставился на него в изумлении.
— Да что же это такое! — Он ткнул в стол толстым пальцем. — Опять вы за свое. Если я узнаю, что вы мне лжете или недоговариваете, то вам выпадет честь стать первым человеком, кого я уволю. Какие такие сведения?
Кёниг неожиданно испугался.
— Не я так решил…
— Какие сведения? — требовал ответа Бук.
— Не знаю, — признался Кёниг. — Монберг сказал, что позднее свяжется со мной и все объяснит. А потом я узнал, что он в больнице. То есть обстоятельства весьма необычные, я признаю…
Бук в отчаянии отбросил ручку. Кёниг обвел взглядом кабинет.
— Я бы посоветовал вам, министр, поискать ответ здесь, а не в моем ведомстве. И я не лгу — ни вам, ни кому-либо еще.
— Рад это слышать, — сказал Бук. — Однажды, когда я еще жил в Ютландии, мне пришлось уволить сразу пятьдесят человек. Ощущение не из приятных. — Он дотянулся до ручки, надел на нее колпачок. — Однако здесь, на Слотсхольмене… — Бук посмотрел на чопорного, неулыбчивого человека, сидящего перед ним. — Кто знает, может все окажется гораздо проще.
Двадцать минут спустя подчиненные Плоуга перетряхивали архивы электронной почты, а Карина проверяла содержимое шкафов и сейфов. Бук ждал, стуча резиновым мячиком об стену.
— Монберг уничтожил большинство бумажных документов, — объявила Карина. — Я нашла только две папки.
— Биргитта Аггер верно заметила, — подумал министр вслух и бросил мяч особенно резко. — Монберг не воспринял сообщение об угрозе теракта серьезно. А если даже и воспринял, то никому не сказал. Вот и мне никто не сказал.
— Я был первым заместителем Монберга с момента его вступления в должность, — сказал Плоуг, глядя, как Карина принялась за очередную стопку документов. — Заверяю вас, он был очень осторожным человеком.
— Монберг скрыл от всех угрозу теракта! — воскликнул Бук.
Он потерял концентрацию, мяч полетел косо и, задев раму портрета одного из предшественников Бука девятнадцатого века, исчез под стульями.
— Прошу вас перестать! — не выдержал Плоуг. — Вы повредите стены, а это здание, между прочим, памятник культуры, оно охраняется.