Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны
Шрифт:
Наконец, Арбенс получил ультиматум от армейских офицеров: уйти в отставку или же они подпишут соглашение с интервентами. ЦРУ и посол Перифуа предложили офицерам деньги за измену. Сообщалось, что один из командующих армией получил 60 тысяч долларов за капитуляцию своих войск. Прижатый к стене Арбенс сделал попытку вооружить своих гражданских сторонников, но армейские офицеры блокировали раздачу оружия. Президент Гватемалы понял, что конец близок.
«Голос освобождения» тем временем вещал, что два крупных и хорошо вооруженных отряда двигаются в сторону города Гватемала. Через несколько часов поступило сообщение о дальнейшем продвижении мифических сил, хотя Кастильо Армас и его маленькая банда на самом деле не сильно продвинулись от гондурасской границы. Американская дезинформация и слухи продолжали распространяться и
Ничто не должно было угрожать победе, такой близкой. Британский грузовой корабль, стоявший в гватемальском порту и попавший под подозрение в поставках топлива для военной техники Арбенса, был разбомблен и потоплен самолетом ЦРУ, после того как команду призвали покинуть судно. Оказалось, что корабль прибыл в Гватемалу за грузом кофе и хлопка.
Отчаявшийся Торьелло неоднократно умолял посла Перифуа прекратить бомбардировки, предложив даже возобновить переговоры по компенсациям «Юнайтед фрут». В длинной телеграмме Джону Фостеру Даллесу министр иностранных дел описал воздушные налеты на гражданское население, подчеркнул беззащитность своей страны перед бомбардировками и призвал США проявить добрую волю и остановить их. Выполняя эту глубоко унизительную миссию, Торьелло высказал все это без единого намека на то, что США участвовали или могли участвовать во всем этом. Просьба была не просто запоздалой. Она была запоздалой еще до того, как события начались.
Силы Кастильо Армаса не могли победить численно превосходящие войска Гватемалы, но атаки с воздуха вместе с верой в непобедимость врага привели к тому, что гватемальские офицеры заставили Арбенса уйти в отставку. Никакие коммунисты, внутренние или внешние, не пришли к нему на помощь. Он только попросил главу офицеров, начальника штаба армии полковника Карлоса Диаса (Carlos Diaz), о том, чтобы тот дал слово не вести переговоры с Кастильо Армасом. Диас, который презирал командира мятежников не меньше, чем Арбенс, с готовностью согласился. Чего не осознавал Диас, так это то, что США не удовлетворятся простым свержением Арбенса. Кастильо Армаса намечали на пост главы правительства, и это назначение обсуждению не подлежало.
Сотрудник ЦРУ Энно Хоббинг (Enno Hobbing), который прибыл в Гватемалу для помощи в составлении новой конституции нового режима, сказал Диасу, что он «сделал большую ошибку», взяв на себя руководство правительством. «Полковник, – сказал Хоббинг, – вы просто не отвечаете требованиям американской внешней политики».
Теперь Перифуа потребовал от Диаса, чтобы он имел дело непосредственно с Кастильо Армасом. Заодно посол показал гватемальскому полковнику длинный список имен, потребовав, чтобы Диас расстрелял их всех в течение 24 часов. «Но почему?» – спросил Диас. «Потому что они коммунисты», – ответил Перифуа [35].
Хотя Диас не сочувствовал коммунистам, он отказался выполнять оба требования и указал, что борьба против вторжения будет продолжаться [36]. Перифуа побагровел от гнева. Он отправил в штаб ЦРУ во Флориде простую телеграмму: «Нас жестоко обманули. БОМБИТЕ!». Через несколько часов из Гондураса вылетел самолет ЦРУ, разбомбил военную базу и уничтожил правительственную радиостанцию. Полковник Кастильо Армас, антикоммунизму которого США могли доверять, скоро стал новым лидером Гватемалы.
Но пропагандистское шоу на этом не закончилось. По приказу ЦРУ гватемальские офицеры нового режима устроили для иностранных корреспондентов экскурсию по бывшей резиденции Арбенса, где они смогли увидеть комнаты, заполненные школьными учебниками, изданными – да, в Советском Союзе. Корреспондент «Нью-Йорк таймс» Пол Кеннеди (Paul Kennedy), настроенный против Арбенса, пришел к выводу, что «книги были подброшены» и не стал возиться с этой сфабрикованной историей [37]. «Тайм» никак не упомянул о книгах, но каким-то образом вышел на историю о том, что толпа разграбила дом Арбенса и нашла «груды коммунистической пропаганды и четыре ящика с землей из России, Китая, Сибири и Монголии» [38]. Статья «Тайм» давала понять, что изданию известно об американской роли в свержении Арбенса (хотя, очевидно, известно не все), но журнал ничего не сказал о правомерности насильственного свержения демократически избранного правительства.
Кастильо
Новый режим лишил голоса три четверти избирателей Гватемалы, исключив неграмотных из избирательных списков, и запретил все политические партии, профсоюзные конфедерации и крестьянские организации. К этому можно добавить закрытие оппозиционных газет (чего Арбенс не делал), сжигание «подрывных» книг, включая «Отверженных» Виктора Гюго, романов Достоевского, работ гватемальского нобелевского лауреата писателя Мигеля Анхеля Астуриаса (Miguel Angel Asturias), резко критиковавшего «Юнайтед фрут» [42].
Тем временем Джон Фостер Даллес, которого Торьелло обвинил в попытках создания «бананового занавеса» в Центральной Америке [43], был обеспокоен тем, что некоторые «коммунисты» могли избежать кары. В телеграммах, которыми Даллес обменивался с послом Перифуа, он настаивал, чтобы правительство арестовало тех гватемальцев, которые нашли убежище в иностранных посольствах, и предъявило им «уголовные обвинения», чтобы они не могли покинуть страну, – например, обвинения в том, что они были «тайными агентами Москвы». Госсекретарь утверждал, что коммунисты должны быть автоматически лишены права на политическое убежище, потому что они связаны с международным заговором. Единственным путем, которым они могли воспользоваться, утверждал он, была их отправка в СССР. Но Кастильо Армас отказался удовлетворить требования Даллеса по этому конкретному вопросу. Вероятно, на него повлияло то, что он, как и многие его соратники, время от времени получал политическое убежище в иностранных посольствах [44].
Одним из тех, кто искал убежища в аргентинском посольстве, был 25-летний аргентинский врач по имени Эрнесто Че Гевара. Че Гевара, живший в Гватемале с 1953 года, пытался организовать вооруженное сопротивление вторжению, но безуспешно. Опыт Че Гевары в Гватемале оказал сильное влияние на его политические убеждения. Его первая жена, Ильда Гадеа (Hilda Gadea), которую он встретил там, писала позже:
«Он часто говорил, что до этого момента он был одиноким охотником, критикующим с теоретических позиций политическую панораму нашей Америки. После этого он убедился, что борьба против олигархической системы и главного врага, империализма янки, должна быть вооруженной, поддерживаемой народом» [45].
В результате переворота США конфисковали огромное количество документов гватемальского правительства, несомненно, в надежде наконец-то выявить руку «международного коммунистического заговора», манипулировавшую Арбенсом. Если что-то и было найдено, оно так и не стало достоянием гласности.
30 июня, когда пыль еще не улеглась, Даллес подытожил ситуацию в Гватемале в речи, которая стала памятником холодной войны:
«(События в Гватемале) выявили дьявольские планы Кремля по разрушению внутриамериканской системы… захвату контроля над тем, что они называют массовыми организациями; (коммунистам) удалось захватить официальную прессу и радио гватемальского правительства. Они доминировали в организациях общественной безопасности и проводили аграрную реформу, диктовали конгрессу и президенту свои условия. Лидеры коммунистов открыто манипулировали Арбенсом. Гватемальский режим пользовался полной поддержкой Советской России. Гватемальцы сами испортили ситуацию» [46].