Убийство экпромтом

Браун Картер

– Это что?
– произнес Лейверс раздраженно.
– Объяснение?

– Оно слишком краткое, конечно, - торопливо согласился Эд.
– Некоторые из обстоятельств почти уникальны.
– Он тепло улыбнулся мне.
– Орудием преступления, использованным для убийства Селестины Джексон, был собственный пистолет лейтенанта Уилера, затем возвращенный лейтенанту в то время, как он был без сознания. Позже лейтенант убил этого самого убийцу. В целях самообороны, естественно!
– Он бросил на меня лукавый взгляд, который я решил принять как абсолютную уверенность в моей невиновности.
–

Баллистическая экспертиза, - продолжал он оживленно, - неопровержимо доказывает, что пули, которыми убиты оба человека, выпущены из одного и того же пистолета. Сравнительный тест подтверждает, что пистолет, принадлежащий лейтенанту, был орудием убийства, и лейтенанту теперь может быть предъявлено обвинение в двух убийствах первой степени.

– Обещай мне одну вещь, Эд, - прохрипел я.
– Никогда больше не берись меня защищать, иначе я точно попаду в газовую камеру.

– Я уверена, что она не имеет ко мне никакого отношения, - неожиданно вмешалась Аннабел Джексон.
– Даже как седьмая вода на киселе.

– Кто?
– удивился Мэрфи.

– Она, - заявила Аннабел.
– Я помню имена всех потомков Джорджа Джексона до третьего колена. Таких там не было.

– Ты имеешь в виду Селестину?
– поинтересовался я.

– Естественно!
– кивнула она.

– Понимаю, что я, наверное, слишком навязчив, - прогремел Лейверс. Однако не будет ли кто-нибудь столь любезен, что объяснит мне одну маленькую деталь? Уилер начинает расследовать убийство - только одно, вспомните!
– и тремя днями позже он возвращается и...
– шериф начал медленно загибать пальцы, - самоубийство, которое в действительности убийство, - убийство - другое убийство, которое курам на смех пытаются выдать за самооборону, - и, наконец, самоубийство.
– Он злобно прищурился.
– И вот я спрашиваю: скажет мне кто-нибудь, как ему удалось достичь такого итога, начав с единственного убийства?!

Воцарилась напряженная тишина, наверное, секунд на десять, в продолжение которых все старательно избегали смотреть друг на друга. Затем док Мэрфи деликатно прокашлялся.

– Думаю, я могу дать вам ответ, шеф.

– Буду вашим вечным должником!
– рявкнул шериф.

– Уилеру просто везет, - бодро проговорил Мэрфи.
– Так я думаю.

Я в панике покинул кабинет шерифа прежде, чем грянул гром. Это, правда, не слишком помогло, потому что следующим утром я парился в кабинете окружного прокурора, у которого было лишь три дня на то, чтобы составить себе полное представление обо всем. Фаллан выложил все сразу, и проблема заключалась скорей в том, чтобы заставить его закрыть рот. Капитан Паркер не воспринял всерьез обвинения шерифа в мой адрес, так что с этим тоже было все в порядке. Мы завершили трехдневные слушания в окружной прокуратуре в четверг после полудня, и Лейверс предположил, что для всех - особенно для него самого! будет лучше, если я не появлюсь в управлении до утра следующего понедельника!

Я решил отметить это и унес домой бутылку казенного шампанского. Итак, я сидел в кресле, потягивая виски и размышляя, что бы такое приготовить под шампанское, когда раздался звонок в дверь.

– Держите!
– произнес голос, и в следующий миг куча пакетов каскадом посыпалась в мои руки.

Я попятился в гостиную и вывалил их на диван, затем обернулся, чтобы увидеть моего гостя, затаскивавшего тяжелый чемодан в прихожую.

– Думаю, вы попали не туда, - вежливо заметил я.
– Я не сдаю квартиру!

– Нет, именно туда!

Она оставила чемодан в передней и смерила меня настороженным взглядом темных глаз.

– Ладно, ладно!
– нервно проговорил я.
– Насколько я помню, ты - Элеонора Долан? Она энергично кивнула:

– Верно. Я здесь, чтобы получить несколько уроков любовной магии. Ты сказал, нет смысла отдаваться первому же парню, который выглядит так, будто может предложить мне выйти замуж, провести медовый месяц в его квартире и стать впоследствии добропорядочной домашней хозяйкой. Я подумала и поняла, что правда этого не хочу.

– Подумала?
– проворчал я.

– Но если я собираюсь действовать, - бодро проговорила она, - мне надо с чего-то начать.

– А как-нибудь по-другому ты начать не можешь?
– буркнул я.

– К кому же мне еще обратиться, кроме тебя? Этому ведь нигде не учат.

– Нигде.

– Я принесла с собой еду.
– Она указала на гору пакетов, которая занимала большую часть дивана. И вино. Шампанское. И икру. Все необходимое для жизни. Нам не понадобится выходить из этой квартиры по меньшей мере месяц.
– Она лукаво улыбнулась.
– А сейчас не пойти ли нам прямо в кровать? Я так жажду учиться, и я буду воском в твоих руках!

В горле у меня встал комок, и я почти не мог говорить.

– Я буду твоей покорной рабой, Уилер. Я буду делать все, что ты потребуешь.

– Ну, в таком случае, - выдавил я, выходя в прихожую и поднимая ее чемодан, - располагайся здесь, а я сейчас приду.

Когда я вернулся, Элеоноры в гостиной не было.

– Где ты?
– позвал я.

– Здесь, Уилер, - отозвалась она.
– Готова и жду. Чтобы задавать тебе вопросы.

Я глубоко вздохнул и направился в спальню, на ходу расстегивая рубашку.

Она лежала на кровати, нагая, как новорожденная, но выглядевшая определенно по-другому. Ее груди вздымались от частого дыхания; плавно и вызывающе она гладила руками внизу треугольник, похожий на маленькую черную драгоценную брошку, укрытую между ног, внутри которой мерцал крохотный рубин.

Она подождала, пока я разденусь и лягу рядом с ней.

– Ну, - сказала она, перевернувшись на бок и обняв меня, - куда мы отправимся?

– На Луну и обратно.

– Тогда поехали, - предложила она, обвивая меня ногами и прижимая свой рот к моему в протяжном, влажном, многообещающем поцелуе.
– Мы можем поесть, когда возвратимся на Землю.

– А почему не прямо сейчас?
– поинтересовался я, высвобождая себя из ее пылких объятий, раздвигая ее ноги, втискивая себя между ними.
– Если ты готова к первому уроку...

– А ты считал меня абсолютно неопытной?
– прошептала она.

– Вовсе нет, - галантно ответил я, пробуждая в ней ее истинную суть, - нет в словаре такого слова...