Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело

Коллектив авторов

IX

Изложенные обстоятельства совершенного 1 марта сего года злодейского посягательства на жизнь священной особы государя императора несомненно указывают на непосредственную и тесную связь его с рядом покушений на таковое же злодеяние, совершенных в последнее время тайным сообществом лиц, именующих себя членами «Русской социально-революционной партии». Сформировавшаяся около лета 1879 года, как обнаружено при расследовании и рассмотрении в ноябре 1880 года в С.-Петербургском военном окружном суде дела об осужденных им 16 государственных преступниках, в так называемую «террористическую фракцию», она поставила себе задачей стремиться к ниспровержению существующего государственного строя путем политической борьбы, вернейшим средством которой, по ее воззрениям, должны были служить повторяемые в случае неудачи покушения на цареубийство. Плодами такой решимости явились последовательные покушения на жизнь его императорского величества: 18 ноября 1879

года близ Александровска Екатеринославской губернии; 19 того же ноября близ города Москвы на линии Московско-Курской железной дороги и, наконец, 5 февраля 1880 года посредством взрыва в Зимнем дворце. В печатных объявлениях от «Исполнительного комитета», появляющихся после каждого из этих покушений, злоумышленники не только провозглашали совершение их от имени своей так называемой «партии», но и дерзостно заявляли о твердом намерении своем продолжать дело крови, бунта и цареубийства.

Злодейское преступление 1 марта было новым и тягчайшим звеном в кровавой цепи злодеяний «Русской социально-революционной партии». В этом с очевидностью убеждают как совокупность всех вышеприведенных данных, так и содержание двух упомянутых выше прокламаций по поводу злодеяния 1 марта 1881 года: 1) «От Исполнительного комитета» от 1 марта и 2) «От рабочих членов партии “Народная воля”» от 2 марта, напечатанных, как значится в них, первая – 2 марта в типографии «Народной воли», а вторая – 3 марта в «Летучей типографии» того же названия. В обоих листках заявляется, что злодеяние совершено «социально-революционной партией», двумя агентами «Исполнительного комитета» по его постановлению, как значится в первом листке, или вообще «социалистами», как выражено во втором. Затем в прокламациях, из которых первая изложена весьма сбивчиво и неясно, а вторая представляет очевидную подделку под простонародный язык, о преступлении, обагрившем Русскую землю царственной кровью, говорится как о средстве для достижения целей партии, заключающихся, насколько можно убедиться из прокламации, в насильственном ниспровержении существующего государственного, общественного и экономического строя.

На основании вышеизложенного тихвинский мещанин Николай Иванов Рысаков, 19 лет; крестьянин Таврической губернии, Феодосийского уезда, Петровской волости, села Николаевка Андрей Иванов Желябов, 30 лет; дворянка Софья Львова Перовская, 27 лет; крестьянин Смоленской губернии, Сычевского уезда, Ивановской волости, деревни Гаврилково Тимофей Михайлов, 21 года, и мозырская, Минской губернии, мещанка Геся Мирова Гельфман, 26 лет, обвиняются:

Во-первых, в том, что вступили в тайное сообщество, именующее себя «Русской социально-революционной партией», имеющее целью ниспровергнуть посредством насильственного переворота существующий в империи государственный и общественный строй, причем преступная деятельность этого сообщества проявилась в ряде посягательств на жизнь священной особы его императорского величества, убийств и покушений на убийство должностных лиц и вооруженных сопротивлений властям.

Во-вторых, в том, что, принадлежа к означенному сообществу и действуя для достижения его целей, согласились между собой и с другими лицами лишить жизни его императорское величество государя императора, во исполнение какового умысла: а) из подвальной лавки в доме графа Менгдена № 56—8 по Малой Садовой заведомо для названных обвиняемых был проведен подкоп под означенную улицу с устроенным в нем аппаратом для взрыва динамита при проезде государя императора и б) 1 марта 1881 года при проезде его императорского величества, ныне в Бозе почившего государя императора Александра Николаевича, по набережной Екатерининского канала Рысаков бросил метательный взрывчатый снаряд под императорскую карету, последствием чего был взрыв, после которого произошел другой такой же, произведенный с той же целью другим соучастником означенного сообщества и причинивший государю императору тяжкие поранения, повлекшие за собой кончину его императорского величества, причем при составлении упомянутого злоумышления и приготовлениях к нему: Желябов, умыслив таковое, согласил на него Рысакова и управлял приготовительными к злодеянию действиями; Перовская, по задержании Желябова 27 февраля, руководила не только теми же действиями, но и самым совершением злодеяния; Тимофей Михайлов участвовал в означенных совокупными силами совершенных приготовительных действий и, вооруженный метательным снарядом, находился на месте совершения злодеяния для принятия в нем участия, а Гельфман заведовала в качестве хозяйки так называемыми «конспиративными» квартирами, в которых происходили совещания о злодеянии и производились приготовления к нему. Преступления эти предусмотрены ст. 241, 242, 243 и 249 Уложении о наказаниях уголовных и исправительных, изд. 1866 года.

Кроме того, в-третьих, Андрей Желябов обвиняется в том, что, принадлежа к тому же названному преступному сообществу, 18 ноября 1879 года близ города Александровска Екатеринославской губернии вместе с другими лицами с целью лишить жизни ныне в Бозе почившего государя императора устроил под полотном железной дороги мину для взорвания динамитом поезда, в котором изволил находиться его императорское величество, и при проходе означенного поезда сомкнул проведенные чрез мину проводники гальванического тока, причем, однако же, по обстоятельствам, не зависящим от Желябова, взрыва не последовало, – и

В-четвертых, Софья Перовская обвиняется в том, что, принадлежа к тому же преступному сообществу и с той же целью лишения жизни ныне в Бозе почившего государя императора, принимала вместе с другими лицами непосредственное участие в приготовлениях ко взрыву полотна Московско-Курской железной дороги близ города Москвы при прохождении императорского поезда, во время какового прохождения 19 ноября 1879 года наблюдала за приближением означенного поезда и подала лицу, имевшему произвести взрыв, сигнал, по которому взрыв действительно последовал, не причинив, однако же, по обстоятельствам, от обвиняемой не зависевшим, никакого вреда лицам, следовавшим в поезде. Преступления эти, по отношению к Желябову и Перовской, предусмотрены ст. 241 Уложения о наказаниях.

Наконец, в-пятых, Тимофей Михайлов обвиняется в том, что 3 марта 1881 года, при задержании его в квартире № 5 дома № 5 по Тележной улице, умышленно, с целью лишить жизни кого-либо из задержавших его лиц, сделал в них шесть выстрелов из револьвера, чем причинил опасную рану городовому Ефиму Денисову и контузии помощнику участкового пристава Слуцкому. Преступление это предусмотрено 2 отд. ст. 1459 Уложения о наказаниях, по продолжению 1876 года.

По вышеозначенным обвинениям, согласно высочайшим повелениям от 6 и 13 сего марта и на основании ст. 1032 и 1052 Устава уголовного судопроизводства, 2 ч. XV т. Свода законов, изд. 1876 года, по продолжению 1879 года, поименованные выше Николай Иванов Рысаков, Андрей Иванов Желябов, Софья Львова Перовская, Тимофей Михайлов и Геся Мирова Гельфман предаются суду Особого присутствия Правительствующего сената с участием сословных представителей.

Дополнительный обвинительный акт,

которым предается суду Особого присутствия Правительствующего сената для суждения дел о государственных преступлениях сын священника Николай Иванов Кибальчич, 28 лет, обвиняемый в преступлениях, предусмотренных ст. 241 и 249 Уложения о наказаниях

17 марта 1881 года в городе С.-Петербурге задержан разыскиваемый по обвинению в государственных преступлениях сын священника Николай Иванов Кибальчич, проживавший по Лиговке, в доме № 83, кв. № 2 под именем аккерманского мещанина Николая Степанова Ланского по подложному паспорту на это имя, написанному от аккерманского мещанского старосты.

При производстве о Кибальчиче установленного дознания он оказался одним из соучастников совершенного 1 марта 1881 года злодеяния, жертвой коего пал его императорское величество государь император Александр Николаевич.

В разъяснение и подтверждение падающих на Кибальчича обвинений дознанием собраны нижеследующие данные:

I

По предъявлении Кибальчича обвиняемому Николаю Иванову Рысакову, он признал в нем того самого «техника», о котором он говорил в своих показаниях, изложенных в главном обвинительном акте по настоящему делу, как о том лице, которое в конспиративной квартире по Тележной улице, в доме № 5, давало технические наставления об устройстве и действии метательных снарядов. По объяснению Рысакова, тот же Кибальчич, называвшийся «техником», 28 февраля находился с ним, «Михаилом Ивановичем» и Тимофеем Михайловым на испытании пробного снаряда, а 1 марта, после прибытия Перовской в конспиративную квартиру с двумя снарядами, доставил туда, как кажется ему, Рысакову, еще два таковых же. Говоря о способах совершения посягательства на жизнь государя императора, Кибальчич, по-видимому, возлагал надежды на мину в Малой Садовой, так как, по словам Рысакова, он считал «больше иллюзией» мысль о том, что придется действовать метательными снарядами.

Обвиняемый Николай Иванов Кибальчич, сознаваясь в приписываемом ему участии в злодеянии 1 марта 1881 года, показал, что, поступив в 1871 году в число студентов Института инженеров путей сообщения и пробыв в нем до 1873 года, он затем перешел в Медико-хирургическую академию, во время пребывания в которой и составил себе социалистические убеждения. Они развились и окрепли во время предварительного заключения его под стражу, которому он подвергся в 1875 году за хранение у себя и распространение преступных сочинений. Будучи освобожден в июне 1878 года после следствия и отбытия наказания, он осенью того же года, вследствие арестов, вызванных умерщвлением генерал-адъютанта Мезенцева, перешел на нелегальное положение, но до весны 1879 года, не имея ни связей среди «партии», ни революционного прошлого, не принимал участия в активной ее деятельности. Весной 1879 года он предложил через казненного ныне государственного преступника Квятковского свои услуги революционной организации, сознавая, что ввиду обострившейся борьбы партии с правительством всякий, разделяющий ее убеждения, обязан оказать ей активное содействие. С Желябовым он познакомился позднее, именно летом 1879 года.