Убийство из суеверия
Шрифт:
При их появлении Дженнифер и Патрик Тейлор встали. Девушка была явно взволнована. Молодой человек переминался с ноги на ногу, уставившись на свои ботинки.
— Господа из Скотланд-Ярда соблаговолили к нам присоединиться, — заявил Дервантер. — Так что прошу всех садиться за стол, который принесла Блэк.
Это был сервировочный столик, самый что ни на есть обычный. Под одну ножку подложили книгу, чтобы столик не шатался.
— Я выбрал труд Кроули [12] о египетском ритуале «разверзания уст», — пояснил нотариус. — Не так уж плохо. А вы
12
Кроули, Алистер (1875–1947) — английский мистик, оккультист левого направления (в основном черной магии и демонизма), йог и одиозная личность.
— «Книга мертвых», [13] думаю, подошла бы больше, — без тени иронии заметил благородный сыщик.
Слово взял Форбс. Он уже совсем проснулся.
— Простите, но я не занимаюсь такими… Да и госпожа Форбс, моя супруга, не одобряет. Потом, я на службе, не так ли?
— Полноте, присаживайтесь, дорогой Дуглас. — Это совсем не страшно… — настаивал сэр Малькольм.
Форбс что-то проворчал и, в конце концов, сдавшись, уселся за стол, чтобы не сойти за упрямого невежу. Дженнифер приглушила свет. Курительная погрузилась в полумрак.
13
«Книга мертвых» — в Древнем Египте в захоронение клали свиток с перечнем грехов и заслуг усопшего и сведениями, облегчающими душе путь в загробный мир.
— Друзья мои, — начал нотариус надтреснутым голосом, — положите, пожалуйста, руки на стол, только прошу, не опирайтесь. Прекрасно. Раздвиньте руки так, чтобы мизинец каждой соприкасался с мизинцем вашего соседа. Замечательно. Прошу сохранять такое положение до конца сеанса. Дабы флюид струился по кругу. Готовы? Тогда начнем.
Атмосфера в комнатенке тотчас сделалась напряженной. В наступившей тишине стало слышно, как тикают часы. Сэр Малькольм, казалось, держался совершенно бесстрастно, хотя происходящее, похоже, его забавляло. Форбс начал подумывать, уж не попал ли он в сумасшедший дом. И вдруг раздался голос нотариуса:
— Цезарь, друг мой старинный, никогда не покидавший меня в странствиях в астрале, явишь ли ты нам великодушно присутствие свое?
Тишина.
— Здесь ли ты, Цезарь? Если да, стукни один раз, прошу тебя.
Стол шелохнулся — послышался стук в пол.
— Благодарю за помощь, — продолжал Дервантер. — Соблаговолишь ли ты установить связь между нами и душой Кевина Адамса, недавно почившего?
Стол опять издал стук, а следом за тем — целую череду дробных ударов.
— Что он говорит? — спросил Патрик Тейлор.
— Цезарь старается установить связь. Подождем.
Снова стало тихо, только на сей раз было такое ощущение, будто у всех участников сеанса сперло дыхание, особенно у Дженнифер: происходящее произвело на нее действительно сильное впечатление. У Форбса было огромное желание разорвать узы и почесать нос.
Вдруг стол затрясся, и по полу разнесся беспорядочный стук.
— Кевин! Ты ли это? — вопросил нотариус.
Стол приподнялся, опустился, опять приподнялся и в наступившей вслед за
— Ничего страшного, — объяснил Брайан Дервантер. — Слишком сильный сигнал. Прошу всех занять свои места. Продолжим.
— Нет, нет! — взмолилась Дженнифер. — Кевин был здесь! Я чувствовала.
— Брось, — возразил Патрик, отряхивая брюки, — не смеши. Это всего лишь игра.
— Не хочу больше! Говорю, Кевин был здесь!
Девушка была на грани истерики.
— Да уж, хватит, — проговорил Дуглас Форбс. — Разве не видите, от ваших кривляний малютка до смерти перепугалась!
— Очень жаль, правда, — посетовал нотариус. — Мы почти вошли в контакт.
Дженнифер вся в слезах вернулась в столовую, а Патрик пошел за бутылкой бренди, чтобы успокоить сестру. Сэр Малькольм подошел к нотариусу:
— Ловко это у вас получается… Несколько лет тому мне уже случалось присутствовать на одном таком сеансе. Мы вызывали дух адмирала Нельсона.
— А у меня, — сказал Дервантер, — посредник в мире незримого — Цезарь…
— Какой именно?
— Единственный, великий Юлий Цезарь! Общаться с ним меня научил профессор Грегор Адамс.
— Он занимался спиритизмом?
— В вопросе о верованиях его интересовало все, что касалось потустороннего мира. В духовном смысле, конечно. И он считал, что самое лучшее в таких делах — практика.
— Профессор Даллингтон тоже этим увлекается? — поинтересовался Форбс.
— Нет. Он не любит путешествовать в астрале, и, как я часто ему говорю, в этом смысле у него невосполнимый пробел.
Они втроем тоже прошли в столовую, где Дженнифер маленькими глоточками пила бренди.
— Скажите, мэтр, — продолжал сэр Малькольм, — что на самом деле произошло, перед тем как госпожа Эмма Адамс попыталась броситься с балкона?
— Порыв безумия, оно и понятно…
— Она никого не обвиняла перед этим? Мартин Даллингтон что-то такое говорил.
— Вижу, к чему вы клоните. Только не стоит обращать на это внимание. Она души не чаяла в Кевине… Высшая, необыкновенная форма материнской любви…
— Хотите сказать, она ревновала его к другим женщинам…
— В некотором смысле — да… Сэр Малькольм, вы ставите меня в неловкое положение, поскольку я давно дружу с Эммой, понимаете?..
— Значит, вместе с нею в комнате были вы и профессор. Она вдруг припомнила всех женщин, знакомых Кевина, или одну из них. Что именно она тогда сказала?
Брайан Дервантер сильно смутился.
— Да, она припомнила победы сына на любовном фронте. Впрочем, это была моя ошибка. Я процитировал небезызвестную строчку из Блейка насчет того, что неразделенную любовь, мол, в могилу с собой не возьмешь. С моей стороны это, конечно, было глупо, но ведь я пытался всего лишь утешить бедняжку. И тут ее словно озарило и вместе с тем повергло в ужас. Даже не знаю, как объяснить. Казалось, она вдруг увидела убийцу сына. Глаза у нее округлились от ужаса, и она бросилась к балконной двери. Распахнула ее и наверняка кинулась бы вниз, не удержи ее Даллингтон.