Убийство Короля Нага

Батлер Джессика М.

На этот раз она рассмеялась. И это было приятно. Затем она покачала головой и перекинула ноги через край крыльца.

— Нет. Я не думаю, что это что-то.

— Но что-то произошло. — Он понюхал воздух. — Пахнет ягодами колберн.

Неужели это то, что было в пузырьке? Она слегка нахмурилась, обдумывая, что еще сказать.

— Ты много знаешь о Запретных Искусствах?

— Они запрещены. Поэтому я никогда их не практиковал, но кое-что о них знаю. Убийцам полезно знать о таких вещах. Почему?

— Как ты относишься к людям,

которые их практикуют?

— Это зависит от того, что именно они делают. Иногда боль и страдания, которые они требуют, достаются только заклинателю. В других случаях они гораздо шире. Но их собирают и убирают, потому что риск слишком велик. — В его голосе прозвучало беспокойство. — Ты пробовала, Рея?

Она пожевала губу.

— Скажем так, сегодня мы с друзьями решили попытаться найти источник или решение проблемы, которая вызвала эту чуму. — Затем она вкратце рассказала о случившемся, не упоминая ни Саланку, ни Тиеро, хотя знала, что он наверняка уже догадался об этом.

Выражение лица Киллота стало более похожим на мягкое веселье, когда она заключила.

— А. Я понимаю. Все не так плохо, как я мог опасаться. Жаль, что я не знал, что вы трое собираетесь это сделать. Я мог бы найти еще одного Нейеба, который помог бы мне, и тогда бы все получилось. Тот, кто придумал этот план, на самом деле был весьма умен, хотя в нем и есть определенный риск. Ты уверена, что ничего не можете проверить?

— Ничего, что я могу проверить. — Она продолжала беспокоиться о своей нижней губе.

— Тебе действительно нравится этот Цикори.

Жар поднялся по позвоночнику и прилил к щекам.

— Это неважно. Он кажется милым. И расстроенным. А никто не заслуживает того, чтобы его уничтожали наги.

— Хм… — Он перевел взгляд на горизонт, проглядывающий сквозь ветви. Серебристая полулуна все еще была высоко в небе, ночь еще не закончилась. — Понятно. Как ни странно, я рад, что ты нашла кого-то, Рея. Я бы хотел, чтобы ты была счастлива. Счастливее меня, если это возможно.

— Возможно, он даже не настоящий. Давай не будем забегать вперед.

— Тем не менее, он сделал тебя счастливой на какое-то время. Похоже, это хорошее начало. Если ты узнаешь больше и тебе понадобится моя помощь, скажи мне. Ты и так сделал для нас с Саланкой более чем достаточно. Может быть, я смогу найти для вас информацию о нагах. Возможно, это даст какие-то подсказки, которые приведут нас к месту, где мы сможем проверить ситуацию настолько, чтобы двигаться дальше.

Она вцепилась пальцами в ладони, напряжение в ней нарастало.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

— О чем хочешь.

— Ты можешь заглянуть в мои мысли и проверить, реален ли он?

Киллот заколебался, потом слегка улыбнулся.

— Я могу попробовать. — Он протянул руки и поднял их к ее лицу, обратив ладони к ней. В основании его ладоней и запястий выделялись элмисы — темные чувствительные пятна, похожие на густые веснушки, позволявшие ему читать мысли и ощущать

их. — Подумай об этом Цикори.

Это не потребовало от него никакого внимания. Перед глазами снова возникло лицо Цикори, яркое и живое. Эти великолепные выразительные темно-зеленые глаза. Его добрый голос. То, как он изучал ее. На ее губах заиграла улыбка. О, если бы он мог быть настоящим, — она прикусила язык.

Киллот отступил назад. Его брови остались изборожденными, а глаза стали немного печальнее.

— Я не могу сказать, Рея, — тихо произнес он. — Прости. Это не моя компетенция. Он определенно… яркий. Твое восприятие его ясно.

— Это что-то значит, не так ли? — Надежда и страх зашевелились в ее нутре.

— Если он действительно находится в другом мире, отделенном от нашего, а не в одном из миров, куда мы должны попасть, то найти его будет непросто. Сложно найти даже его нить. Но если он — твое творение, то и он будет похож на него, потому что у тебя такое ясное воображение. Я никогда не знал никого, кто мог бы делать наброски и рисовать с таким реализмом, используя только внутренние ориентиры. Твоя память на образы и способность видеть закономерности просто поразительны.

Она покачала головой, на глаза навернулись слезы.

— Это все ерунда. Закономерности — это просто. Все — простые формы, если разобраться. А ты так четко представляешь мне эти образы, что, конечно же…

— Это дар, Банни. Хотя ты, возможно, не видишь в нем особой ценности, это дар. И твой разум богат возможностями.

— Как мне узнать, настоящий он или нет?

— Не знаю. Если ты скажешь мне, что использовалось в этом заклинании, я смогу найти нужные компоненты. Есть много тех, кто обязан мне или хотел бы, чтобы я был у них в долгу. Возможно, мы могли бы воссоздать его хотя бы с одним, а может, и с двумя другими участниками, чтобы убедиться, что все прошло без тех же проблем.

— Это была чаша из темного стекла. На ней были метки.

Он еще раз жестом указал на нее.

— Ты позволишь мне посмотреть?

Она с готовностью кивнула. Он мог получить доступ к любым ее воспоминаниям, мыслям или ментальным связям, если это означало, что есть шанс узнать правду о Цикори.

Он повторил те же движения, затем попросил ее подумать о предметах. На этот раз она почувствовала давление его разума на свой. Легкое поглаживание и надавливание, которое то становилось немного неприятным, то проходило.

Его пальцы коснулись ее щеки. Он откинулся назад.

— Ну, это немного сложнее.

Она открыла глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Саланка не говорила, как и где она нашла эти предметы? — Киллот провел пальцами по ладоням, затем хрустнул костяшками. Его ониксовые глаза сверкнули любопытством.

— Нет. И она не очень любит, когда на нее давят, рассказывая, где она находит подобные предметы.

— Очаровательно.

— Она также сказала, что это единственный экземпляр.