Убийство на 45 оборотах
Шрифт:
Господин Прокурор,
когда Вы получите это письмо, меня уже не будет в живых. В своей смерти я обвиняю свою жену. Может, она хотела ее. Или, по крайней мере, не воспротивилась этому. Но в любом случае она жаждет моей смерти давно. Когда Вы будете ее допрашивать, она все вам объяснит. Я хорошо ее знаю. Она с удовольствием воспользуется этой возможностью, чтобы произвести на Вас впечатление. Она даже согласится на роль мученицы, только бы пострадать на глазах у всех. Меня, к сожалению, она уже давно не может удивить, и с этим уже ничего не поделаешь. Я взываю к правосудию, потому что хочу оставить
Примите, г-н Прокурор, и т. д.»
Фожер сделал короткую паузу. Лепра, затаив дыхание, не отрываясь смотрел на блестящий диск. Худшее было впереди.
«…Это письмо, – продолжал Фожер, – опустят через неделю. У тебя еще есть неделя – можешь жить, заниматься любовью или готовиться к обороне, – как тебе будет угодно. Я уверен, ты найдешь элегантное решение. Жаль, детка моя, что мы не смогли прийти к согласию. Но я не сержусь на тебя за это… Ты слышишь?.. Я больше не сержусь… Прощай, Ева».
Лепра продолжал слушать. Он понял, что это конец, что больше Фожер не заговорит. Тем не менее он не нажал на «стоп». Пластинка постепенно замедляла вращение, и наконец игравшие на ней блики замерли. Предметы вокруг Лепра вновь приобрели свои очертания. Он перевел взгляд на рояль, затем на цветы в вазе, на кресло, на пепел от своей сигареты, на ковер и снова на неподвижную пластинку. Из его горла вырвалось какое-то подобие всхлипа. Он тяжело опустился на табурет и сжал руки. «Что я встрял между ними?.. неделя… одна неделя… а потом…»
Внезапно ему захотелось увидеть солнце, видеть рядом людей. Он побежал в спальню Евы, еще хранившую дыхание страсти и сна. Ополоснул лицо, причесался, быстрым шагом пересек гостиную. Черный блестящий диск был похож на свернувшуюся кольцами змею. Лепра бесшумно вышел и запер дверь на ключ. Один оборот. Два оборота. Но опасность вышла из дома вместе с ним и отныне будет сопровождать его повсюду.
Террасы кафе были полны. Мужчины смотрели на женщин, женщины – на мужчин. Лепра отыскал столик на солнце. У него не было ни малейшего желания видеть Еву. Он завидовал клошару, спавшему в холле вокзала. Он брел наугад по улицам, мимо магазинов, почти забыв о своих страданиях, и его отражение скользило по витринам, вслед за ним. Когда он увидел афишу, то даже не удивился. Его имя было выделено лестным для него крупным шрифтом: Жан ЛЕПРА. Дальше шли фамилии авторов, чью музыку он будет исполнять. Бетховен, Шопен, Лист… Блеш прекрасно со всем справился. Лепра долго стоял перед афишей. Этот концерт не состоится. Газеты никогда о нем не напишут. Вернее, как раз напишут… Но в разделе судебной хроники… Он потерял все разом. Это еще не самое страшное. Агония наступит позднее. В полдень он вошел в кафе «Мариньян». Ева ждала его. Помахала ему издалека. Он сел напротив нее.
– Ты неважно выглядишь, – заметила она с явным подтекстом. – По-моему, ты переработал.
Лепра силился прочесть меню, но буквы прыгали у него перед глазами и слова казались бессмысленными: говяжье филе… рагу… сердце Шароле…
– Курицу, – сказал он машинально.
Ева забрала у него меню.
– Что с тобой?
– Ничего… ничего, просто немного устал.
Она посмотрела на него, ее глаза еще никогда так не светились любовью.
– Ты странный мальчик, – продолжала она
– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
– Ты уверен, что тебе нечего сказать?
Он схватил графин с водой, наполнил стакан и выпил, не утолив жажды. Потом жестко посмотрел на Еву, словно прицеливаясь.
– Ты права, – прошептал он. – Я должен кое-что тебе сказать.
Ему показалось, что лицо Евы как-то сжалось, застыло, превратилось в маску.
– Только что пришла последняя пластинка, – закончил он.
Метрдотель услужливо наклонился над столиком.
– Вы выбрали?
Ева сделала ему знак отойти.
– Бедняжка, – сказала она.
IX
Пластинка остановилась. Ева молчала, положив голову на руки. Лепра метался по комнате от рояля к двери и обратно. «Я уже хожу, как в камере, – подумал он. – Еще немного, и начну думать, как заключенный». Он в изнеможении остановился около Евы и оперся на спинку ее кресла.
– Ну… что ты об этом думаешь?
– Забавный был человек, – сказала она.
– Сумасшедший! – закричал Лепра. – Псих! Надо совсем спятить, чтобы так изощряться! Ева…
Она запрокинула голову и взглянула на него.
– Ева… ты считаешь… что его план сработает до конца?
– Мелио умер, – сказала она, – а пластинка пришла. Почему бы и письму не дойти до прокурора?
Ее тонкие губы, шептавшие что-то, глаза на запрокинутом лице внезапно показались ему чудовищными и нереальными.
– Я тоже выбит из колеи… Но ты, кажется, уже смирилась с этим. Я тебя не понимаю.
– А что я должна делать, по-твоему? Биться головой о стену? Кататься по земле? Он выиграл. Пусть так. Мы тут уже ничего не можем сделать.
– Он выиграл! – усмехнулся Лепра. – Он! Он! Что значит он? Он ведь умер, а? Ты говоришь о нем, словно он жив и здоров.
Ева пожала плечами, показала на проигрыватель.
– Он здесь. Ты слышал его, так же как и я.
– Так ты сдаешься?
– Я жду, – сказала Ева. – Это твои слова… Надо ждать.
– Ну а я ждать не намерен. Сложу чемодан и завтра буду в надежном месте.
– А я? – спросила Ева.
– Поедешь со мной.
– Он сказал бы точно так же… – сказала Ева с горечью. – Так все и началось.:. Ладно, я поеду с тобой. А что потом?
– Прошу тебя, – простонал Лепра. – Что бы я ни говорил, ты сердишься.
– Я вовсе не сержусь. Я просто спрашиваю: что потом? Ну, поедем мы в Швейцарию или Германию – и что там будет? Сменим имя. Допустим. Допустим даже, что нас не узнают. И что? Ты считаешь, что сможешь давать концерты? Ты будешь обычным безработным. А мне придется вести хозяйство… Нет уж, уезжай один, если хочешь.
Они смотрели друг на друга. О Фожере уже никто не думал. Внезапно они увидели друг друга в истинном свете.
– Ты предпочитаешь, чтобы нас арестовали? – прошептал Лепра. – Ты знаешь, что меня ждет?
– Нас, – поправила Ева. – В любом случае я заплачу дороже, чем ты. Твое имя упоминается в письме почти вскользь.
Лепра бессильно опустился в кресло.
– Лучше уж сразу покончить с собой, – сказал он.
– Ты способен на это?