Убийство на пляже
Шрифт:
— Да. Поверить не могу. У меня от этого…
Для наглядности он театрально содрогается всем телом.
— Я собираюсь обзвонить всех наших, скажу им, чтобы бойкотировали его магазин, — говорит Хлоя.
Дин благоразумно кивает.
— Слушай, я лучше пойду, — говорит он.
Они отстраняются друг от друга, но только для того, чтобы перейти к долгому поцелую. Длинные белокурые волосы Хлои пляшут на ветру. Дин приглаживает их и аккуратно убирает за уши. Обхватив себя руками, она смотрит, как он идет по переулку до улицы, где стоит его мотоцикл, и перед тем, как он опускает
— Домой, — коротко говорит Марк. — Немедленно.
Хлоя повинуется беспрекословно, но при этом мятежно поджимает губы, которые становятся похожими на бутон розы. В гостиной она на всякий случай поигрывает своим телефоном, рассеянно водя пальцами по экрану. Марк шагает по комнате, стараясь сохранять спокойствие.
— Кто это был? — спрашивает он. — И не делай из меня идиота, потому что этот номер не пройдет.
Видя его раздражение, Хлоя отвечает правду.
— Зовут его Дин.
Она смотрит в глаза Марку, который стоит, уперев кулаки в бока.
— Сколько ему лет?
— Семнадцать.
Хлоя выпрямляется, готовая встретить вспышку его гнева с гордо поднятой головой.
— И он гуляет с пятнадцатилетней!
— Да, — парирует она, — так же, как когда-то вы с мамой.
— Только не нужно умничать! — кричит Марк, но крыть ему нечем, и они оба это прекрасно понимают.
Он снова принимается ходить по комнате, но дыхание его замедляется, постепенно становясь размеренным и контролируемым. Больше тут особо говорить не о чем, и именно Хлоя сдвигает разговор с мертвой точки.
— Ну же, спроси меня, папа… — нараспев говорит она. — Я ведь знаю, что тебе до смерти хочется.
Она поворачивается к нему лицом, ничего не собираясь скрывать. Марк секунду колеблется. Дочь вдвое младше и вдвое меньше его, но она лучше всего подходит на роль настоящего оппонента.
— Ты занимаешься с ним сексом?
— Да, — отвечает Хлоя.
Она не может скрыть своей гордости. Марк упирается взглядом в стену с таким видом, будто сейчас врежет по ней кулаком. Он поднимает руку, словно хочет ударить ее, но вместо этого, с трудом сохранив контроль над собой, приглаживает волосы.
— И мы при этом пользуемся презервативами, в отличие от вас с мамой.
Марк багровеет.
— Я не позволю тебе так со мной разговаривать, Хлоя!
Но она не пасует и встает лицом к нему — в буквальном смысле. Теперь она тычет пальцем ему в грудь.
— Это я вытащила тебя из камеры в полиции, — говорит она, и Марк недоумевающе хмурится. — Потому что видела, как вы с Беккой Фишер смотрите друг на друга. Ты и об этом тоже хочешь сейчас поговорить?
В шоке от такого разоблачения, Марк тяжело опускается в кресло. Он действительно не имеет ни малейшего права говорить ей о высоких моральных устоях, поэтому просто устало хватается за голову.
В ходе этой короткой беседы их отношения неожиданно обретают новую форму. Хлоя, чувствуя хрупкость своего нового статуса, на время возвращается в режим маленькой девочки.
—
Марк издает долгий и тяжелый вздох.
— Будет лучше, если она узнает об этом от тебя, — предлагает он. — Маме понравится, если ты доверишься ей.
Хлоя качает головой.
— Я сделаю это, но не сейчас. В данный момент более чем достаточно того, что она узнала про вас с Беккой.
Подавленное состояние Марка усугубляется еще больше.
— А откуда ты знаешь, что она в курсе?
— Да брось, папа! Я же не глухая. Давай дадим ей немного времени, чтобы свыкнуться с этим, прежде чем подбрасывать новых дров в огонь. — Она оглядывается по сторонам, только сейчас заметив отсутствие Бэт. — Кстати, а где она?
36
В окне гостиницы «Трейдерс хотел» висит объявление «ИМЕЮТСЯ СВОБОДНЫЕ НОМЕРА». Для августа это просто неслыханно.
Бэт задерживается, прежде чем открыть парадную дверь, но потом медленно заходит на ресепшн. Ключи от комнат висят практически на всех крючках. В фойе нет ни одного посетителя, и за стойкой администратора тоже пусто.
Из бара слышится приглушенный разговор. Бэт заходит туда, останавливается в дверях и видит Бекку, которая сидит за одним столиком с преподобным Полом Коутсом. Они внимательно разглядывают какие-то раскрытые книги, и их склоненные головы почти касаются друг друга. Бекке не понадобилось много времени на то, чтобы найти для себя новую мишень. Бэт, которая в последние дни рассматривала Пола как человека, которому доверилась, ощущает уже знакомый укол от очередного предательства. Затаив дыхание, она пытается подслушивать.
— Таким образом, получается, что вы на год отстаете от бизнес-плана без каких бы то ни было признаков роста, — говорит Пол. — А банк требует оплаты десяти тысяч фунтов в течение сорока двух дней, в противном случае они изымают гостиницу.
Бекка сдувает светлую прядь, упавшую на глаза.
— Сначала погода, а потом вот это…
«Это… — думает про себя Бэт. — Речь идет о смерти моего сына. Да как она смеет?» Она оскорбленно сопит и этим выдает свое присутствие. Бекка поднимает глаза. Лицо ее темнеет — заметно, что ей стыдно.
— Бэт! Не ждала вас увидеть здесь… — начинает она.
«Да уж, блин, я в этом даже не сомневаюсь!» — думает Бэт, заходя за стойку бара. Первым, что попадается ей там под руку из бьющихся вещей, оказывается пивной бокал, еще теплый после посудомоечной машины. Бэт с размаху грохает им об пол, где он разлетается вдребезги. Ощущение фантастическое. На уровне ее глаз в ряд стоят стаканы для виски с содовой. Бэт быстро входит в ритм: хвать — бац, хвать — бац, хвать — бац. Наибольшее удовлетворение приносят ей высокие фужеры для шампанского, которые, разбиваясь, издают мелодичный хрустальный звон. Она разом открывает все краны, и напитки текут струей, заливая подставленные под них подносы и проливаясь на пол. Пусть все доходы Бекки точно так же утекают в песок. И чем раньше она уедет из Бродчёрча, тем лучше.