Убийство на Потомаке
Шрифт:
Дарси оставила Чипа сидящим за столиком, а сама вышла из ресторана на М-стрит. Дождь шел не переставая. В то утро она забыла зонт дома и сейчас ругала себя за такую непредусмотрительность. Она дошла до своей машины, которую оставила за квартал от ресторана, и позвонила в следственный отдел.
— С вами хотел поговорить человек по имени Маккензи Смит.
— Он сказал, по какому поводу? — спросила Айкенберг, улыбнувшись.
— Он говорил, что хочет сообщить что-то важное в связи с делом Юрис. Он передал, что до часа будет дома, а после
Дарси позвонила, Смит был дома, он сразу перешел к сути дела.
— Я располагаю информацией, которая должна вас заинтересовать.
— В связи с делом Юрис?
— Да.
— Могу я подъехать к вам домой? — спросила Айкенберг.
— Нет, — чересчур поспешно ответил Маккензи, — давайте встретимся в другом месте.
Она снова улыбнулась. Похоже, в то утро никто не хотел пригласить ее к себе. Возможно, дома была его жена. Или он опасался оставаться с Дарси наедине. Дарси понравился этот вариант.
— Я читаю лекции с часу до трех, — сказал Смит, — а после этого у меня собрание. Вы не будете против выпить со мной что-нибудь после работы?
— Конечно, нет, — ответила Дарси.
— У меня дела в Арлингтоне, я освобожусь к шеста. Вас устроит ресторан «Руфтоп» в отеле «Ки бридж»?
«С каждым разом становится все интереснее, — подумала Дарси. — Мы встречаемся в баре с Маккензи Смитом. В отеле».
— Я приеду ровно в шесть, — согласилась она.
29
В то утро Анабела первым делом зашла в Национальный музей строительства, в котором Большой зал превращался в роскошную площадку для званого вечера по случаю субботнего представления театральной труппы общества «Алый грех». Она поднялась по лестнице и присоединилась к другим членам финансового комитета, собравшимся в кабинете управляющего пенсионным архивом. Она пришла последней. После того как все расселись, Дон Фарли закрыл дверь и начал в обычной для него любезной манере.
— Я созвал это совещание по двум причинам. Во-первых, для того чтобы дать возможность мистеру Фактору познакомить нас с графиком званых вечеров, которые планируются на этот год. — Моррис Фактор отвечал за деятельность музея по проведению званых вечеров — это была важная статья дохода. — Но обстоятельства изменили мой план. Моррис сильно простудился и не смог прийти сегодня. Однако он сообщил мне по телефону, что число заявок от частных организаций значительно увеличилось. Причину этого я объяснить не могу, но это определенно отрадное известие.
Анабела оглядела собравшихся и обнаружила, что отсутствует Сэм Танклоф. Она перевела взгляд на Фарли, который перешел к другим пунктам повестки дня. Два из них были решены за несколько минут.
— Я подумал, что в оставшееся время — я знаю, насколько вы все заняты, — так вот, в оставшееся время мы попросим Хейзл рассказать нам, как продвигается работа по исчезнувшему фонду. Прошу вас, Хейзл.
Было заметно, что Хейзл Бест-Мейсон с нетерпением ждала возможности выступить. Перед ней на столе были разложены папки.
— Я еще не завершила полностью ревизию специального фонда, — как всегда четко и деловито начала Хейзл, — и не могу сказать, куда могли деться пропавшие деньги. Но я сделала предварительное заключение. Не остается сомнений, что Полин Юрис использовала средства фонда в своих личных целях. — Хейзл бросила взгляд на Анабелу. — Я понимаю, непросто выдвигать подобные обвинения, не имея возможности встретиться с обвиняемым, — продолжала Бест-Мейсон, — но действительность такова, что подобная встреча невозможна. На предыдущем заседании был затронут вопрос об отсутствии денег на счету Полин. Это вводящее в заблуждение обстоятельство. Незадолго до своей смерти она приобрела в Западной Виргинии солидный земельный участок за сто пятьдесят тысяч долларов. Без сомнения, она расплатилась деньгами, взятыми из фонда музея. Хол подтвердил факт купли. — Муж Хейзл, Хол Мейсон, был главой столичного комитета по планированию строительных работ, на этом высоком и ответственном посту ему приходилось иметь дело, а часто и вступать в конфликт с крупными застройщиками в округе, включая и корпорацию Тирни.
Что касается Анабелы, она считала, что заключение Хейзл основывается только на предположении. Но ей не хотелось вступать в спор. Суды, случалось, выносили решения, основываясь и на менее существенных доказательствах.
Реплики посыпались со всех сторон, больше всего в них ощущались удивление и растерянность по поводу услышанного.
— Можно мне еще раз взглянуть на те чеки, с помощью которых Полин изымала деньги, — обратилась Анабела к Бест-Мейсон.
— Конечно, — ответила Хейзл, подтолкнув папку в сторону Анабелы.
На большинстве чеков стояли сокращения, нацарапанные почти неразборчивым почерком Полин. Анабела просмотрела всю пачку, затем начала сначала.
— Вас что-то беспокоит? Что-то непонятно? — спросила Хейзл.
— Нет, просто пытаюсь уловить в этом смысл, — ответила Анабела, не прерывая своего занятия. Она закончила и вернула папку ревизору.
— Мне представляется, Хейзл проделала серьезную работу, — сказал Дон Фарли. — Мы также должны выразить нашу признательность Холу Мейсону за его участие в решении проблемы. Теперь перед нами стоит еще более сложный вопрос — как нам поступить дальше.
— Это должен решать совет, — заметил один из членов комитета.
— Да, конечно, — согласился Фарли, — но я считаю, нам надо подготовить свои рекомендации. В любом случае следует держаться осмотрительно, чтобы свести до минимума урон, который может быть нанесен музею действиями группы по связям с общественностью.
— А к чему нам что-то предпринимать? — откликнулась Бест-Мейсон. — К сожалению, так случилось. Но я не вижу причины делать данное событие достоянием публики.