Убийство на Потомаке
Шрифт:
Ему предстояло услышать откровения Тирни по поводу его приемного сына. Тони не без интереса относился к чужим семейным тайнам и проблемам, однако без этих секретов он вполне мог обойтись… Одно дело — обеспечивать безопасность семьи, и совсем другое — быть посвященным в ее тайны. Тони решил для себя, что Тирни сглазили или прокляли. Его секретарь убита, приемный сын попался на отмывании денег, брак под угрозой, родная дочь его ненавидит. Ему встречались такие люди, как Тирни. Они гонят поезд своей жизни на предельной скорости, пока не произойдет крушение, тогда вагоны, один за другим, начинают сходить с рельсов, пока весь состав не полетит под откос. Тони готов был
Но он, конечно, промолчал. Он выполнял свою работу, и ему неплохо платили за нее. А значит, пусть выкладывает свои проблемы.
— Вы осмотрительный человек, — заговорил Тирни, — частный детектив, рискующий своей лицензией.
— Верно, — ответил Буффолино, сознавая, что далеко не всегда был осмотрительным и осторожным. «Письма, что он достал из отдела вещественных доказательств, организовав подкуп Фрэнка Честера, — думал Тони, — рассказал ли Смит о них Тирни? Показал ли? Объяснил ли он Венделю, как попали к нему эти письма, назвал ли он имя Антонио Буффолино, разжалованного полицейского? Да, осторожность не помешает», — улыбнулся своим мыслям Тони, а вслух сказал:
— Я могу держать язык за зубами.
Тирни смотрел на него, но, казалось, не видел. Все мускулы его лица обмякли, а само лицо напоминало воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Его всегда тщательно уложенные с серебристой сединой волосы были всклокочены.
Буффолино ждал.
— Я верю в невиновность Суня, — наконец начал Тирни, — но беспокойство отца, даже приемного, естественно. Честно говоря, я немного знаю об их делах с Сэмом Танклофом, за исключением сделок, непосредственно связанных с моей компанией. Также не имею представления о размерах его долгов в казино. Я деловой человек, Тони, стараюсь, чтобы к моей оценке не примешивались эмоции. Мне необходимо узнать, сколько он проиграл. Вы сможете это выяснить для меня?
— Зависит от того, где он чаще всего бывал, — ответил Буффолино, пожимая плечами.
— Атлантик-Сити. Думаю, что он ездил в Лас-Вегас не больше одного-двух раз за последние несколько лет.
— Ладно, значит, Атлантик-Сити. Какое казино он предпочитал? Или играл во всех подряд?
Тирни ответил.
— Вам везет, — расплылся в улыбке Буффолино. — Я знаю там одного парня, большая шишка, мы знакомы очень давно. Это тот человек, который… ну, да неважно. Вы хотите знать, насколько рискованно… сколько денег проиграл Сунь Беньчонг?
— Да, и информация мне нужна срочно. Как я и говорил, все, что вы узнаете, останется между нами.
— Я сейчас же собираюсь и лечу, — сказал Буффолино, потягиваясь и почесывая живот сквозь халат.
— Хорошо, сделайте это сегодня. — Тирни встал, голос у него был как у больного, который пытается бодриться.
— Отлично, — согласился Тони, — приму душ, позавтракаю, и я готов.
Тирни направился к двери, взялся уже за ручку, но остановился и повернулся к Буффолино.
— Вам понадобятся деньги, зайдите ко мне перед уходом.
— Понял, — ответил Тони, подумав при этом, поднимал ли Смит в разговоре с Тирни вопрос о тысяче долларов, которые он, Буффолино, выложил, чтобы получить копии писем.
И вот в пятницу утром Тони был на месте, в казино, у стола для игры в кости — с тысячей долларов, выданных Тирни, в кармане. Он был рад, что оказался там. По крайней мере, для него в атмосфере казино было что-то располагающее. В те редкие минуты, когда он старался заглянуть себе в душу, Тони задавался вопросом, не дает ли о себе знать нереализованная часть его души в том удовольствии, которое он ощущал, находясь в замкнутом пространстве игорного зала, впитывая его застоявшийся воздух, видя рядом с собой крупье, распорядителя, неудачников и тех, кому улыбнулось счастье. А если так, то что в этом такого? Мог бы он привести сюда Мака Смита и разделить с ним азарт игры? Вряд ли. Люди определенного склада могут получать удовольствие от казино, особенно от игры в кости, которая устанавливает нечто вроде родства меду игроками, горящими желанием сделать свою игру. Для этого надо быль таким, как он, Тони Буффолино.
Перед тем как вылететь из Вашингтона, он созвонился со своим информатором Фрэнки Браззо и спросил, могут ли они встретиться по важному делу. Когда Тони был еще полицейским, Браззо состоял тайным агентом в полиции нравов. Тогда ходили слухи, а кое-кто, включая Буффолино, знал точно, что Браззо поддерживает тесные связи с мафиози округа. Но никто никогда не выдвинул против него никакого обвинения, и он в положенное время спокойно вышел на пенсию. Никого не удивило, когда он обосновался в Атлантик-Сити. Видно, о нем было кому позаботиться. В старые времена Буффолино и Браззо оказывали друг другу услуги, когда работали вместе, а такие вещи никогда не забываются.
Браззо согласился встретиться, но не раньше часа дня, что вполне устраивало Тони. Он давно уже не играл в кости, потому что Алисия считала азартные игры глупостью, в лучшем случае. И на самом деле оно так и было. И тем не менее…
Стол был в выигрыше, что привлекало еще больше игроков. Кубик переходил из рук в руки под радостные возгласы и вопли досады. Бросок Тони не охладил азарта. Он выбросил семерки и продолжал играть, пока ему и большинству игроков за столом сопутствовала удача. Но полоса везения кончилась с появлением молодого человека в засаленной одежде, от которого пахло виски. Он заключил «неправильно» пари, играя против игроков, за казино. Он начал выигрывать; это означало, что те, кто держат «правильное» пари, стали проигрывать. Буффолино оценил ситуацию, прекратил игру и взял свой выигрыш. Он прибавил к своей тысяче 800 долларов. Совсем неплохо за час, плюс полученное удовольствие. Имея в кармане 1800 долларов, Тони попытал счастья за другими столами. Он проиграл несколько партий в очко и оставшееся до встречи время развлекался, бездумно дергая ручку игрального автомата. Его выигрыш уменьшился на две сотни долларов. За несколько минут до условленного часа он вышел на Бодвок и подошел к киоску с пиццей и хот-догами. Браззо уже поджидал его. Они по-мужски, неловко обнялись. Тони заказал булочку с сосиской и пиво.
— Ну, старик, чем могу помочь? — спросил Браззо.
— Мне нужна информация об одном азартном игроке, его зовут Сунь Беньчонг. Предпочитает у вас баккара.
— Хороший клиент, — ответил Браззо. — Я сегодня читал о нем в газете. Там сказано, полиция округа прихватила его на грязных деньгах.
— Может быть, так, а может, и нет.
— А с чего это ты им интересуешься?
— У меня есть клиент.
— Работаешь на федеральную полицию?
— Нет. — Буффолино доел свой хот-дог и запил его пивом. — Ты же меня знаешь, у меня частная контора.
— Он много проигрывает по-крупному, это точно, Тони. Действительно много.
— А когда-нибудь ему везет?
— Еще бы, если бы не выигрывал, его бы здесь не было. Но, как и большинство, он здесь накрепко привязан.
— И на какую же сумму? Пятьдесят, сто тысяч?
— Может быть, и миллион, — пожал плечами Браззо. — Могу узнать поточнее, но только между нами, идет?