Убийство на водах
Шрифт:
Именно неугомонная Аделаида, снедаемая страстью к приключениям, придумывала разнообразные экскурсии по местным достопримечательностям, которых, в сущности, было не так уж и много. По ее инициативе была покорена гора Железная. Одолев высоту и вдосталь налюбовавшись окрестностями, дружная команда путешественников с наслаждением отведала шашлыка из молодого карачаевского барашка, приготовленного в небольшом ресторанчике. А уже на следующий день были наняты две линейки, которые доставили курортников в соседнюю немецкую колонию, славившуюся ароматным красным вином.
Вылазки на природу продолжались. «Долина очарования», Капельный источник, гора «Свистун», пасека Старицкого – перечень всех тех мест,
Не прошло и двух часов после упомянутого разговора, как три одноконных экипажа, миновав Пантелеймоновскую улицу, домчали гостей к даче-пансиону Кавериной – элитному картежному заведению, напоминающему собой пароход, заброшенный шальной волной на сушу. Трехэтажная, на восемнадцать номеров кирпично-деревянная громадина строилась с претензией на оригинальность. Во флигеле располагались четырех– и пятикомнатные квартиры с собственной кухней. Электрическое освещение, водопровод, ванные, отделанные мрамором, читальня и прекрасный сад с диковинными, привезенными из Сухума пальмами, инжиром, китайским лимонником и плетущейся актинидией создавали ощущение райского уголка, затерянного среди равнины, очерченной по периметру стеной тысячелетних гор. Но не эти блага современной цивилизации и даже не хваленый архиерейский пирог, приготовляемый специально выписанным из московской ресторации поваром, влекли сюда осоловевшее от солено-щелочной воды общество. Всех манила игра, которая велась за плотно задернутыми портьерами при ярком свете электрических ламп, упрятанных в зеленые абажуры. Официального разрешения на открытие карточного клуба не было, и потому все обставлялось как частная инициатива самих отдыхающих. Мол, собрался народ партийку раскинуть – так чего же им запрещать.
Привратник, выряженный в старомодный фрак, проводил господ в залу, где уже собралось достаточное количество народу. В большой комнате, оббитой темно-красным дам'a, собралось десятка три игроков. Мелькали черные фраки, золотые эполеты, открытые плечи нарядных платьев, украшенных сверкающими брильянтами, и несколько новомодных пиджачных костюмов английского покроя. Ломберные столы прямоугольной формы с выдвижными ящичками по бокам уже были заняты. За каждым сидели по две пары, увлеченные бостоном. Чуть поодаль – два круглых стола. Один был пуст, а за вторым уже набралось человек десять. Там царила «железная дорога», известная за границей как chemin de fer. Судя по внушительной стопке банковских билетов, играли по-крупному. Банковал высокий молодой человек в темно-синем костюме с длинными, как у пианиста, пальцами. Отточенными движениями он сдавал карты господину с пышными усами, восседавшему по соседству с хорошенькой брюнеткой.
– Смотри, Клим, – оживилась Вероника Альбертовна. – По-моему, я уже видела эту парочку.
– Ты права. Это наши американские гости – мистер и миссис Браун. Если все дороги ведут в Рим, то в Ессентуках, видимо, они сходятся на этой даче. Что ж, пожалуй, этот стол ждал именно нас. – Ардашев повернулся к друзьям, предлагая сесть.
Компания удобно расположилась за круглым пристанищем. Прямо по центру красовался массивный бронзовый подсвечник, помнивший, вероятно, еще пушкинского Германна из «Пиковой дамы».
– Надо же, – изумился Николай Петрович, – до чего же в стародавние времена все было приспособлено для удобства игрока! Тут тебе и крючочки для щеточек, и углубление для мела в основании подсвечника, и отделение для отыгранных карт…
– Да уж, умели делать, – согласился Осип Осипович.
– Позволите поучаствовать? – из-за колонны показалась узнаваемая долговязая фигура. – Осмелюсь напомнить, меня зовут Вениамин Янович Круше.
– Окажите почтение! – приветливо улыбнулся Нижегородцев. – Однако мы собрались побаловаться «железкой». Не возражаете?
– Признаюсь – сам грешен. Люблю, знаете ли, иной раз банчок метнуть.
– Вот и славно, – заключил Ардашев. – Пора и приступать. Итак, вместе с дамами нас семеро.
– А я думаю, восемь, – раздался знакомый бархатный голос.
– Федор Иванович? – изумилась Ангелина Тихоновна. – И вы здесь?
– А что ж я, по-вашему, не человек? Есть и у меня пагубная страстишка. – Шаляпин плюхнулся на стул и оказался между Ангелиной Тихоновной и Климом Пантелеевичем. – Ох, и устал я от этих соленых ключей! Водичка, не спорю, штука полезная, да уж больно скучно!..
– А вы отправляйтесь с нами на экскурсии, – вмешалась в разговор Вероника Альбертовна. – Наш замечательный проводник – она глазами указала на Аделаиду – покажет вам не один Эдемский сад, а сразу несколько.
Переведя взгляд на блондинку, Федор Иванович рассеянно вымолвил:
– Не имею чести быть знакомым…
– Ах да, простите, – пришел на выручку словоохотливый доктор, – Аделаида Александровна Варяжская – супруга Осип Осиповича, – он указал на соседа. – Прошу любить и жаловать.
– Позвольте, сударь, сделать вам комплимент, – певец повернулся к титулярному советнику, – у вас замечательный вкус. Как жаль, что я не обладаю способностью передавать милое женское очарование на холсте с помощью кисти и красок, как это удается моему другу Репину!
Осип Осипович хотел что-то сказать в ответ, но лишь глухо закашлялся. За столом возникло неловкое молчание, которое нарушил сам же Шаляпин:
– Положа руку на сердце, я совсем недавно позволил себе снова взяться за карты. Лет десять тому назад со мной случилось одно забавное кипроко. В поезде, по дороге из Ставрополя в Москву, я попался на удочку шулеров. Два приличных с виду господина уговорили меня попытать счастья в «три туза». Я и не заметил, как вся наличность, полученная мною от ставропольского концерта, незаметно перекочевала в их карманы. Поверьте, было жутко обидно.
– Да, этих «умельцев» не так-то просто распознать, – поддержал разговор Клим Пантелеевич. – Ну, что ж, господа, пора начинать.
Как-то незаметно за столом набралось двенадцать человек. Среди них оказался важного вида господин с усами и бородкой клинышком – Егор Тимофеевич Сандалов, представившийся служащим Волжского коммерческого банка. Рядом с ним – этакий живчик – человек с бритым актерским лицом, назвавшийся Ананием Парамоновичем Заславским. Он оказался довольно значительной фигурой – возглавлял санкт-петербургские «Биржевые новости». Далее, по часовой стрелке, за столом расположилась еще одна супружеская пара, будто сошедшая с бессмертных тургеневских страниц и одетая по старой моде. Валентина Карповна и Константин Моисеевич Фейцингер, наверное, уже отметили серебряную годовщину бракосочетания. Судя по их сундучным нарядам, они приехали из какого-то провинциального уездного городка, где за последние сто лет ничего не изменилось. По всем вероятиям, там, как и прежде, гудели вечерами самоварные трубы под старыми яблонями, слышалось умиротворенное мычание буренок, и на закате переливчатыми аккордами заходилась тульская гармоника.