Убийство по-домашнему
Шрифт:
— Нет, — ответил он. — Абсолютно ничего.
— Никакого трупа на полу? — спросила Эйприл.
Мистер Холбрук спрятал платок в карман и вытаращил глаза на Эйприл.
— Дитя мое, — строго сказал он, — эта шутка вовсе не уместна!
Эйприл ничего не ответила. Она размышляла над тем, не было ли действительно глупой шуткой убийство Фрэнка Райли вечером в пятницу.
— У моей младшей сестрички своеобразное чувство юмора, — поспешила объяснить Дина тоном взрослой особы. — Если это может вас успокоить, охотно заверю вас, что
— Если так… — Мистер Холбрук замолчал. — Ты в этом уверена? — спросил он через несколько секунд.
— Абсолютно! — подтвердила Дина.
— Могу дать честное слово! — добавила Эйприл. — Мы знаем это наверняка.
Мистер Холбрук облегченно вздохнул.
— В таком случае бумаги должны быть еще на вилле, — ’Сказал он, — и полиция может найти их в любую минуту!
— Неизвестно, находятся ли они на вилле, — сказала Дина.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Как это?
Эйприл взяла слово.
— У нас имеется собственная версия, — заявила она. — Не забывайте, что наша мама пишет детективные повести, поэтому мы обладаем большими знаниями в области криминалистики и разоблачения преступников. — Эйприл надеялась, что эта речь импонирует адвокату.
— Эйприл хорошо говорит! Правда! — вмешался Арчи.
Эйприл ущипнула его, и он сразу умолк.
— Мы предполагаем, — продолжила она, — что среди бумаг миссис Сэнфорд были документы, компрометирующие определенных лиц. Кто-то наверняка незаметно проскользнул на виллу, нашел эти бумаги и уничтожил их. Если было именно так, то этой особе пришлось быстро исчезнуть из виллы, потому что на месте, под бдительным надзором полиции, у нее не было времени разобраться в бумагах. Следовательно, эта особа должна была сжечь все, потому что если бы она отобрала и уничтожила только те документы, которые касались ее, то в случае чего подозрения пали бы именно на нее. Вы понимаете?
— Ты действительно очень сообразительна, дитя мое, — с уважением сказал мистер Холбрук. Он встал, сделал несколько шагов в сторону двери, вытащил платок, вытер им лоб, снова аккуратно сложил платок и спрятал его в карман. — Большое спасибо за лимонад. Он прекрасно освежил меня.
— Ах, не за что! — вежливо ответила Дина.
Они проводили гостя на крыльцо. Здесь мистер Холбрук, держа в руке портфель, остановился и с любопытством посмотрел на виллу Сэнфордов.
— Если бы я был уверен! — вздохнул он.
— Вы лучше обыщите дом еще раз, — посоветовала Эйприл.
— Ну да, а полиция? — сказал он. — Они вовсе не проявляют понимания. Дом под постоянным наблюдением. Ничего нельзя поделать…
— На северной стене виллы под виноградом есть решетка, — объяснила Эйприл. — Нет ничего легче, как войти тем путем. С крыши над крыльцом через окно можно попасть в холл второго этажа.
— В самом деле? — сказал мистер Холбрук. Внезапно он нахмурил брови. — Надеюсь, ты не уговариваешь меня,
— Конечно! — признала Эйприл. — Вы поступили бы незаконно.
— Вот именно! — кивнул головой мистер Холбрук. Он подозрительно посмотрел на Эйприл, и его взгляд явно спрашивал. «А ты случайно не насмехаешься надо мной?» Однако когда он увидел очаровательную мордашку, его глаза стали ласковыми. Он одарил всю троицу улыбкой и сказал. — Еще раз спасибо за лимонад! До свидания!
Они хором закричали: «До свидания!». Дина и Арчи хотели вернуться в дом, но Эйприл шепнула:
— Постойте! Погодите минутку!
Они подождали. Мистер Холбрук на половине лестницы остановился, оглянулся, поднялся на пару ступенек и крикнул.
— Хэлло, дитя мое!
— Вы меня зовете? — спросила Эйприл, наклоняясь через балюстраду, искушающе ангельским голоском.
— Да, дитя мое. Я забыл… — Он заколебался и в замешательстве потянулся за платком. — Ну, насчет этой решетки… Не помню, на какой, ты говорила, она стене?
— На северной, — произнесла, а вернее прощебетала Эйприл.
— Ах да! Значит, на северной… Спасибо. До свидания.
На этот раз он спустился до самого низа, лишь один раз остановившись, чтобы задумчиво посмотреть на виллу Сэнфордов. Дина подождала, пока он будет вне пределов слышимости их голосов, и только тогда взорвалась.
— Эйприл! Как ты могла! Ведь если этот старичок попытается по решетке вскарабкаться на виллу, полиция наверняка схватит его! Его арестуют!
— Меня бы это вовсе не удивило, — сказала Эйприл.
— Но ведь его посадили бы в тюрьму!
— Пусть сажают, — ответила Эйприл. — У этого человека преступные намерения. «Ты сообразительна, дитя мое», «Добрый день, дитя мое», «Спасибо, дитя мое!», «До свидания, дитя мое!» Уж я ему устрою!
— Эй, дитя мое! — ехидно крикнул Арчи.
Эйприл бросилась к нему, но Арчи уже нырнул за спину Дины.
— Да успокойтесь вы наконец! — одернула их Дина. — Во-первых, вы мешаете работать мамочке. Во-вторых, сейчас мы должны держаться вместе.
— Это верно, — с серьезным видом согласилась Эйприл. — Иначе мы засыплемся все трое.
— Арчи, попроси прощения у сестрички! — строго приказала Дина.
— Прошу прощения за то, что назвал тебя «дитя мое», дитя мое! — закричал Арчи.
— Эйприл, попроси прощения у братика! — столь же строго обратилась Дина к Эйприл.
— Прости, Арчи, за то, что на этот раз я промахнулась, — сказала Эйприл. — В следующий раз я наверняка оторву тебе ухо.
— Посмотрим! — крикнул Арчи.
— Тихо, ш-ш-ш! — утихомирила их Дина.
Пока мы в согласии и пока продолжается перемирие, предлагаю заскочить к Люку, чтобы проверить, не отпустит ли он нам в долг по стакану сиропа. Мне кажется, что с тех пор как мы завтракали, уже прошли столетия.