Убийство по-домашнему
Шрифт:
— Да ну? — укоризненно сказал он. — В газете было иначе, имя в одной фразе, а фамилия в другой.
— Вы, конечно, лучше знаете, как это было, — заметила Эйприл.
Он с улыбкой посмотрел на нее.
— В любом случае, я знаю, что я побежден, — ответил он. — Но давай наконец поговорим рассудительно. Я читал все книги твоей мамы, я восхищаюсь ее умом, а поскольку верю в наследственность, полагаю, что с тобой можно говорить рассудительно. Зачем ты рассказала сержанту О'Хэйру эту сказочку о Руперте ван Дьюсене? Спорим на доллар, что ты не скажешь мне
— Сперва покажите доллар, — потребовала Эйприл.
Он вытащил банкнот из кармана.
— Вот, пожалуйста. Итак, зачем?
— Потому что он тупица, — объяснила Эйприл. — Мне показалось, что он собрался подкупить моего маленького братика и вытянуть из него определенную информацию о деле. Это было отвратительное коварство, и я решила отплатить ему тем же. Руперт ван Дьюсен — это герой еще не изданной мамочкиной книги. Ну, давайте этот ваш доллар!
— Я проиграл! — согласился молодой человек.
Эйприл засунула доллар в карман.
— А теперь я спорю, что вы не скажете мне, почему воспользовались этой фамилией. Ставлю девять миллионов долларов, что вы не скажете!
— Сперва покажи девять миллионов, — потребовал он.
Эйприл порылась в карманах.
— Вот незадача, я забыла бумажник!
Он не рассмеялся, а очень серьезно сказал:
— В крайнем случае я приму расписку, — и сменив тон, добавил: — Я все тебе объясню. По некоторым, очень важным причинам я хотел узнать, что на самом деле произошло на вилле Сэнфордов. Эти причины остаются по-прежнему очень важными, и я все еще стремлюсь установить истину. — Он улыбнулся Эйприл. — Помни, что у меня железное алиби. Я не мог убить миссис Сэнфорд. Я не из полиции. Я не из прессы. Я автор третьеразрядных киносценариев, сейчас нахожусь в отпуске.
Эйприл с сомнением спросила.
— Может, вы назовете какой-нибудь фильм, снятый по вашему сценарию?
— Последний фильм назывался «Мумия в маске». Может, ты его смотрела?
— Смотрела, — ответила Эйприл. — Ужасный фильм! — Она была разочарована, так как не могла вспомнить фамилию автора сценария в титрах фильма. — А что вы, собственно, хотите установить, мистер… ван Дьюсен?
Он склонился над баранкой и, устремив на нее серьезный взгляд, сказал:
— Деточка, ты и твои родственники были чуть ли не единственными свидетелями убийства. Вы слышали выстрелы. Знаете время.
— Дина как раз пошла в кухню взглянуть, не пора ли уже ставить картошку… — начала Эйприл.
Молодой человек простонал.
— Это я уже слышал сто раз, вот где у меня эта твоя картошка. Помни, что я читал в газете все, что писали об этом деле. Вы тогда видели Полли… ту молодую особу, которая обнаружила убитую…
— Ах, вы имеете в виду Полли Уокер? — сказала Эйприл. — Да, мы видели ее. Мы присутствовали при том, как она обнаружила труп.
— Вы присутствовали при этом?
— Точнее говоря, — объяснила Эйприл, — мы были поблизости. Мы видели все в окно.
— Скажи мне, как она вела себя. Как отреагировала? Ты виделась с ней потом? Ты видела ее раньше на вилле Сэнфордов? Не приезжала
Эйприл широко раскрыла глаза. Молодой человек уже не улыбался. Под загаром он был очень бледен. Казалось, он испуган. И в отчаянии… Эйприл скрестила руки на груди, прислонилась к дверце автомобиля и с улыбкой сказала:
— Снимите этот ваш седой парик. Я узнала тебя: ты Клив!
— Клив Каллахэн, — машинально признался он. — Как ты догадалась?
— На этой же самой улице Полли Уокер, сидя в своем сером автомобиле, рыдала, как малое дитя, и повторяла: «Клив! Клив!»
Не сумев сдержаться, он схватил ее за руку.
— Ты уверена? Это точно? Это очень важно!
Эйприл поморщилась: его пальцы были тверды, как стальные пружины.
— Конечно, уверена! — сердито воскликнула она. — Ни один из детей миссис Карстерс не глухой. — И она вырвала руку из его захвата.
— Если бы я мог в это поверить… — опустив глаза к рулю, пробормотал он. — Если бы я мог поверить… Но этот Уоллес Сэнфорд…
— Прекратите мямлить, — одернула его Эйприл. — Так значит, вы любите Полли Уокер?
— Люблю ли я… — Он замолчал и посмотрел на Эйприл. Что-то в выражении его лица напоминало кота Дженкинса, когда во время обеда тот, голодный и печальный, сидел возле кухонного стола.
— Если это правда, — сказала Эйприл, — вы должны действовать, потому что она тоже вас любит.
— Ах, ты не понимаешь всего, — ответил он, — ведь Уоллес Сэнфорд…
— Забудьте на минуту о существовании Уоллеса Сэнфорда! — строго прикрикнула на него Эйприл. — Послушайте меня. Теперь я уже понимаю, почему вы воспользовались этой историей о Руперте ван Дьюсене.
— Нет, ты не можешь этого понять, — возразил он. — Как… Каким образом?
— Женщины обладают интуицией, — сказала она в надежде, что ему это импонирует. — А если бы Флору Сэнфорд застрелила Полли Уокер, что бы вы сделали?
— Я старался бы защитить ее, — грустно ответил он. — Ведь это очевидно.
Эйприл кивнула головой.
— Вот именно! Вы пытались бы как-то вмешаться в это дело, делали бы все, что в ваших силах, чтобы помешать полиции разоблачить ее. Вы бы крутились в округе, задавали людям разные вопросы, пытались пробраться на виллу и проверить, нет ли там каких-то следов, компрометирующих Полли. Более того, вы бы сделали все это так, чтобы она ни о чем не догадалась. И поскольку вы подозреваете, что именно Полли застрелила миссис Сэнфорд…
Молодой человек вздрогнул и издал тихий возглас:
— Ах!
— …вам нельзя сидеть здесь, опустив руки, и вздыхать, — закончила Эйприл. Голос ее звучал почти рассерженно. — У Полли есть пистолет?
Он молча кивнул.
— Какой? Это очень важная деталь!
— Тридцать второго калибра.
Эйприл облегченно вздохнула.
— Могу поспорить, что ваша мать не так сообразительна, как моя, если, конечно, вся эта теория наследственности имеет какой-то смысл. Дело в том, что миссис Сэнфорд погибла от пули сорок пятого калибра.