Убийство по-китайски: Лабиринт [Убийство в лабиринте]
Шрифт:
— Два моих помощника сейчас наставят вас в вашей работе. Слушайте их внимательно, ибо завтра всем придется принять участие в первом судебном заседании.
Глава седьмая
На следующее утро еще до зари жители Ланьфана начали собираться у ворот управы. Когда наступил час открытия заседания, толпа заполнила уже всю улицу.
Три раза прозвонил большой бронзовый гонг. Судебные приставы отворили тяжелые створки ворот, и толпа повалила внутрь.
Приставы выстроились
Глубокое молчание воцарилось, когда судья взял свою алую кисть и написал повеление смотрителю тюрьмы.
Староста Фан почтительно взял повеление двумя руками и вышел из зала в сопровождении двух судебных приставов.
Они вернулись с тем из советников Цзяня, который был постарше, и он пал ниц перед судебным помостом.
Судья Ди повелел:
— Назови свое имя и занятие!
— Мое ничтожное имя — Лю Вань-фан, — смиренно представился старец. — Я был домоправителем покойного отца Цзянь Моу, а десять лет назад, после смерти старого Цзяня, я стал советником его сына. Заверяю вашу честь, что я при всех удобных случаях побуждал его сойти с пути зла!
Судья заметил с холодной улыбкой:
— Сожалею, что все твои попытки оказались тщетными. Суд собирает доказательства преступной деятельности твоего хозяина; боюсь, что ты был сообщником Цзяня во многих его преступлениях. Однако в настоящий момент из всего, что натворили ты и твой хозяин, меня интересуют только серьезные злодеяния. Например, сколько убийств совершил Цзянь Моу?
Лю отвечал:
— Ваша честь, это правда, что мой хозяин незаконно присваивал дома и земли и нередко приказывал подвергнуть побоям неугодного ему человека. Но, насколько мне известно, Цзянь никогда не убивал никого преднамеренно.
— Ты лжешь! — вскричал судья Ди. — А как насчет подло убитого начальника Баня?
— Это убийство, — отвечал Лю, — озадачило моего хозяина не меньше, чем вас.
Судья недоверчиво посмотрел на советника.
— Разумеется, мы знали, — поспешно продолжал Лю, — что его превосходительство Бань намеревался лишить моего хозяина власти. Но поскольку в распоряжении судьи Баня не было ничего, кроме одного помощника, сначала мой хозяин не предпринимал никаких ответных мер. Он решил выждать и посмотреть, что будет делать судья Бань. Но как-то утром двое наших людей вбежали в усадьбу и сообщили, что тело судьи Баня нашли на речном берегу. Мой хозяин страшно разозлился, потому что знал, что люди припишут ему это убийство. Он поспешно направил окружному начальнику ложное донесение, в котором написал, что судья Бань и шесть ополченцев предприняли вылазку за реку, чтобы изловить мятежного уйгурского вождя. Шесть людей Цзяня подписались как свидетели и…
Судья Ди громко постучал по скамье своим молоточком.
— Никогда, — воскликнул он гневно, — не доводилось мне слышать такой отъявленной лжи! Дайте этому псу двадцать шесть ударов бичом!
Лю пытался возразить, но староста ловко заткнул ему рот ударом кулака.
Приставы заголили спину Лю, швырнули его на пол, и бич засвистел в воздухе.
Тонкий ремень глубоко рассек кожу. Лю отчаянно закричал, что не лжет.
После пятнадцатого удара судья поднял руку и остановил пытку; он знал, что у Лю нет никаких оснований выгораживать своего поверженного хозяина,
Староста Фан дал Лю чашку горького чая. Затем судья Ди продолжал допрос:
— Если сказанное тобой — чистая правда, то почему Цзянь Моу не попытался найти настоящего убийцу?
— В этом, — отвечал Лю, — не было ни малой необходимости, поскольку мой хозяин отлично знал, кто совершил это злодейство.
Судья Ди удивленно поднял брови.
— Твой рассказ, — сказал он сухо, — становится похожим на бред. Если твой хозяин знал, кто совершил убийство, почему он не арестовал его и не отправил к правителю области? Это помогло бы Цзяню оправдать себя в глазах властей.
Лю отрицательно покачал головой:
— На этот вопрос, ваша честь, может ответить только сам Цзянь. Хотя мой хозяин постоянно советовался со мной по мелким поводам, он никогда не удостаивал меня даже одним словом, если речь шла о подлинно важных делах. Я знаю только, что в таких случаях хозяин прислушивался к мнению какого-то человека, о котором мне так и не удалось ничего узнать.
— Полагаю, — заметил судья Ди, — что Цзянь был вполне способен справиться со всем самостоятельно. С чего бы это ему понадобился некий таинственный советчик?
— Мой хозяин, — отвечал Лю, — смелый и умный человек, искушенный в военных науках. Но, в конце концов, он родился и вырос в маленьком пограничном городке. И разве мы, уроженцы Ланьфана, знаем, как обратиться к правителю области или задобрить столичные власти? Именно после визитов этого незнакомца мой хозяин и предпринимал те умные шаги, которые склоняли правителя области к тому, чтобы не вмешиваться в местные дела.
Судья Ди наклонился вперед и требовательно спросил:
— Кто был этот тайный советчик?
— Все последние четыре года, — сказал Лю, — мой хозяин постоянно встречался с ним. Поздно ночью Цзянь посылал меня к боковой калитке усадьбы и извещал стражу, что ожидает гостя, которого следует немедленно отвести к нему в библиотеку. Этот посетитель всегда являлся пешком, облаченный в монашеский плащ с черным шарфом, обмотанным вокруг головы. Никто из нас никогда не видел его лица. Мой хозяин проводил с ним взаперти целые часы. Затем незнакомец уходил так же бесшумно, как и являлся. Мой хозяин никогда не объяснял, о чем они беседовали, но посещения эти всегда предшествовали какому-нибудь предприятию. Я убежден, что именно этот человек убил судью Баня, не поставив моего хозяина в известность о своих намерениях. Я думаю так потому, что он приходил в ту самую ночь и у них с хозяином вышла ужасная ссора. Я слышал из коридора, как они кричали друг на друга, хотя не мог разобрать ни слова. После этой встречи мой хозяин пребывал в дурном настроении еще несколько дней.
Судья сказал, не скрывая нетерпения:
— Хватит с меня таинственных историй. Расскажи лучше, что ты знаешь о том, как Цзянь похитил сына и старшую дочь кузнеца Фана?
— Вот по поводу этих дел, — сказал Лю, — я могу поведать вашей чести все до мельчайших подробностей. Сына Фана действительно похитили люди Цзяня. Цзянь послал своих молодчиков в город, чтобы подобрать на улице несколько крепких парней. Они привели четверых. Троих Цзянь позже отпустил, когда их родители заплатили выкуп. Кузнец же повздорил со стражей, так что Цзянь решил не отпускать его сына, чтобы преподать ему урок.