Убийство по подсказке (сборник)
Шрифт:
9 июня – Поступает официальный запрос о местонахождении Сейшенса.
30 июня – (прибл.) Бикс и Минда переезжают в гостевой домик миссис Витрье.
5 июля – Роко избивает Майка Баррингтона.
7 июля – Найден труп Сейшенса.
10 июля – Истекает срок туристических виз и разрешения на пикапчик.
23 июля – Роко выселяют из «Лос Пахарос», и он переезжает к Брюсу Банди.
30 июля – (прибл.) Ссора Бикс и Минды. Минда уезжает в Мехико.
1 авг. – На рассвете Брюс Банди пресекает попытку Роко удрать на пикапчике с частью его коллекции.
1
2 авг. – Банди одалживает свой «форд» незнакомцу по имени Джордж.
3 авг. – Смерть Бикс.
4 авг. – Миссис Витрье опознает труп.
Взяв у меня конверт, Энелио, нахмурившись, внимательно изучил расписание и сказал:
– Кое-что здесь мне не понятно.
– Что?
– Рокленд не мог оставаться в трейлер-парке после того, как были просрочены разрешение и виза. Когда въезжаешь в любой трейлер-парк, тебе обязательно придется предъявить документы на машину. Полиция очень строго следит за такими вещами и проверяет все регистрационные книги. Стало быть, если двадцать третьего июля их документы все еще были действительны… то первая дата – их приезда – указана неверно.
– Нет, Энелио. Это было тщательно проверено.
– О'кей. В таком случае до двадцать четвертого апреля им пришлось смотаться до границы и получить новое разрешение. Мне кажется… сюда, в Оксаку, от границы добираться дней семь. Значит, все документы были продлены примерно семнадцатого апреля, и с ними все в порядке до шестнадцатого октября. Это можно проверить в контор «Лос Пахарос». У них должен был остаться номер разрешения и место выдачи. Куда они ездили? В Кулиакан? А между тем самая короткая дорога до границы – через Ногалес. – Он усмехнулся. – И я знаю, почему они поехали туда. Это было довольно глупо с их стороны.
– Откуда ты знаешь? – удивился Майер.
Энелио постучал пальцем по виску.
– Этот Энелио Фуэнтес очень неглупый малый. Сейшенс умер от наркотиков. О'кей. Сонора – это такое место, где полно маковых плантаций. Опиум-сырец продают на небольшие фабрики, где его перерабатывают в героин. Я думаю, что наибольший размах эти операции приобретают в Синалоа. У многих богатых людей там не дома, а настоящие дворцы, можете мне поверить. Самая большая глупость – это то, что они попросили переслать им деньги в Кулиакан. А может, и нет. Как они были посланы?
– Банковским чеком.
– Чертовски глупо, приятель! Еще несколько лет назад все было бы о'кей, но сейчас мексиканское Бюро по борьбе с наркотиками свое дело знает туго. Сначала они выясняют, кто заключает сделку. Потом оповещают своих людей с нашей стороны границы. Тех, кто везет контрабанду, задерживают, обыскивают и, допустим, находят четыре килограмма героина. И говорят, что теперь их посадят в мексиканскую тюрьму на девяносто девять лет. Потом отбирают три килограмма, а за большую взятку разрешают оставить один, а потом сообщают вашей таможне, что те-то и те-то везут наркотики. Короче говоря, их… черт, что же это за слово?., чистят?
– Обчищают.
– Поэтому банковский чек для Бюро – это все равно что объявление в
– А кто-нибудь может поехать в Кулиакан и купить героин? – спросил я.
Он пожал плечами.
– За двойную цену – почему бы и нет? Двойная цена здесь – это одна десятая оптовой цены в Штатах. Сто тридцать тысяч американских долларов… это будет… миллион шестьсот двадцать пять тысяч песо.
Энелио посмотрел на часы, сказал, что ему пора, и пообещал позвонить завтра в надежде, что мы придумаем еще что-нибудь интересное.
Подошли несколько подростков-американцев и начали нырять в бассейн. Загорелые до черноты девушки, мускулистые юноши – упругая молодая плоть.
– Ты должен осознать, что все эти детишки восстали против общества, – сказал Майер, старательно имитируя Уолли Маклина.
– Господи, Майер, прошу тебя, прекрати!
– Уолли показался мне таким трогательно-наивным…
Я зевнул.
– Я недавно читал, что археологи расшифровали древние таблички, написанные за три тысячи лет до рождества Христова, и выяснилось, что и тогда молодежь не слушалась старших, не уважала древние обычаи, и вообще все катилось к чертям собачьим.
– Ты говоришь как истинный член общества.
– Видишь ли, старина, есть люди молодые и старые: те, что мне нравятся, и те, что нет. И вторых всегда меньше. Меня отталкивает угрюмый фанатизм, неважно в какой форме – то ли это революционные заскоки молодых, то ли громкие поучения, почерпнутые из Библии стариками. Все мы смешные, раздражительные и замордованные животные, которые ковыляют на задних лапах и пытаются с благородным видом проделать путь из чрева матери в могилу. И люди, неспособные видеть жизнь в таком свете, невыносимо скучны.
– Макги, ты только все запутываешь. Либо это разреженный воздух на тебя так действует, либо бурная ночь с леди Ребеккой. Или мандраж от приближающегося второго раунда.
– Или полное крушение всех планов. Я хочу знать, где Роко. Я хочу знать, кто был в горах с Бикс. Хочу найти Джерри Несту. Поговорить с Миндой Маклин. Поговорить с миссис Витрье. И хочу выбить из Брюса оставшуюся часть этой истории.
– Тебе бы стоило привести себя в порядок. Все-таки встреча с леди Ребеккой…
– Я продолжаю думать обо всех тех, кто был бы счастлив поехать со мной в Мексику. Ты так нервничаешь насчет моего свидания, что лучше мне ей позвонить.
Я позвонил из нашего коттеджа.
– Макги, дорогой, – проговорила она своим тихим хрипловатым голосом. – Бог мой, меня переполняет восхищение. Я пою, трепещу и хожу, едва касаясь земли, уже вся извелась, не нахожу себе места и без тебя чувству себя пустой. Торопись, торопись, торопись! Умоляю!
– Бекки, боюсь, сегодня ничего не выйдет.
– Ты чудовище! Я этого не вынесу!
– Я, конечно, мог бы прийти, чтобы таким способом получить ответы на ряд вопросов, но понимаю, что с моей стороны будет нечестно пытаться вытянуть из тебя то, что рассказано тебе другом по секрету. Мне больше не хочется действовать таким путем и донимать тебя.