Убийство по подсказке (сборник)
Шрифт:
Я вздохнул и вставил протез обратно. Билл уже мчался по тропинке, зовя на помощь.
Глава 9
Я собирался только напугать его. Он боялся смерти и, скорее всего, рассказал бы мне все. Но я не представлял, что он испугается до такой степени, что умрет на месте.
Нам пришлось дождаться врача. Семье Макэрдла я сказал, что наш отец когда-то работал на «Макэрдл, Ламарк и Кришман» и что он недавно умер, но не стал рассказывать, при каких обстоятельствах. Еще я сказал, что как-то раз отец велел найти его старых хозяев, чтобы они помогли нам с работой.
Они
Пока мы ждали врача, я поболтал с Карен Торндайк, с той самой пепельной блондинкой, которая, как я и предполагал, оказалась дочерью Артура и женщины с улыбкой косметички. Выяснилось, что недавно она развелась с Джерри Торндайком.
– Не надо вам возвращаться в Нью-Йорк, – сказала она.
– Почему?
– Потому что там нет ничего, кроме толпы озверевших людей, которые царапают друг друга когтями. Каждый хочет взобраться на вершину пирамиды, а пирамида-то из человеческих существ. Огромная гора лягающихся и кусающихся людей, пытающихся вскарабкаться по головам друг друга на самую макушку.
– Наверное, вы вспомнили о Джерри Торндайке. – Я пожал плечами. – Вы обожглись. Но ведь там не все такие.
– Все равно они в Нью-Йорке, – упрямо сказала она.
Тут подошла ее дочь Линда и начала задавать всякие дурацкие вопросы. В этом она оказалась точной копией своей матери – вызывала интерес, пока не открывала рот. Я даже в шутку подумал, не вынуть ли мне перед ней свой стеклянный глаз.
Доктор оказался большим и добродушным толстяком, пышущим здоровьем. Ему и платили, чтобы он делал своих клиентов похожими на себя. Звали его Эзертон. Он спросил, о чем мы говорили, когда у старика случился удар. Я ответил, что о погоде в Нью-Йорке.
Но, надо сказать, никто и не был по-настоящему расстроен. Макэрдлу было уже восемьдесят два. Тем не менее все вертелись вокруг нас, надеясь услышать что-нибудь интересное. Немного погодя я спросил у Эзертона, есть ли у него еще к нам вопросы. Вопросов не было.
Когда мы выезжали с частной дороги, мимо нас пронесся серый «кадиллак».
Не было еще и трех, но в пятницу дороги на подступах к городу оказались забиты транспортом, в основном машинами последних моделей.
Некоторое время мы ехали молча, потом я закурил сигарету и протянул ее Биллу – Спасибо, не хочу, – буркнул он, не сводя глаз с дороги.
Я сделал затяжку и сказал:
– Не будь идиотом. У меня и в мыслях не было его убивать.
– Но ты сказал, что сделаешь это. – Он сердито смотрел на дорогу. – Ты сказал, что сделаешь это, и сделал. Ты стал совсем другим, армия на тебя как-то повлияла. Или Германия.
– Или то, что я оказался в одной машине с отцом.
– Ну ладно, может, и так. Но что бы это ни было, мне это не нравится.
Ты можешь взять те деньги, что лежат в банке. А машина мне понадобится. Я возвращаюсь в Бингхэмптон.
– Тебе уже все равно?
– По дороге я заеду поговорить с тем фараоном, с Кирком.
– И что же ты ему скажешь?
– Не волнуйся, ничего не скажу. На тебя стучать не собираюсь.
–
– Просто хочу узнать, как продвигается расследование.
– Да никак. Во вторник исполнится ровно два месяца, как они начали его, и у них по-прежнему ни черта нет. Если бы они что-то нашли, то не стали бы копаться столько времени. Это безнадежно. Либо мы, либо никто.
– Я не могу остаться с тобой, когда ты вытворяешь такие вещи.
– Говорят тебе, это вышло случайно. Я не хотел, чтобы он умер.
– Ну да, конечно.
– Билл, ты болван. Ты старше меня на три года, но ты тупой болван. Он знал, кто выпроводил отца из города. Разве ты не слышал, что он сказал?
– Слышал.
– Он знал. И после этого ты думаешь, что я хотел его смерти?
Он нахмурился, обдумывая мои слова, а потом искоса посмотрел на меня. Я сидел с невинным видом. Он снова сердито уставился на дорогу.
– Тогда за каким чертом ты это сделал?
– Просто хотел его напугать. Я же не знал, что все так кончится. Должно быть, видок у меня был тот еще.
Он неуверенно улыбнулся.
– Рэй, ты даже не представляешь, как это было ужасно. – Он снова посмотрел на меня и поспешно перепел взгляд на дорогу. – Только на этот раз чуть хуже, чем обычно.
– Закурить хочешь?
– Давай.
Мы вернулись в отель и пообедали. Потом купили пару бутылок «Старого мистера Бостона», заперлись в номере и устроили партию в «джин» по центу за очко. Он выиграл.
Когда мы все допили, то погасили свет и легли спать. Но я никак не мог забыть посиневшее лицо Макэрдла с перепуганными глазами, вылезающими из орбит. Я встал, оделся и сказал Биллу, что пойду прогуляться. Он уже засыпал и лишь что-то неразборчиво промычал.
Я вышел на улицу. В час ночи все винные магазины были закрыты. Мне удалось найти бар, но там подавали только пиво. Я быстро проглотил пять двойных «фленшманов» со льдом, а уходя, прихватил с собой две кварты «рейнголда» и, вернувшись в номер, выпил их там. Я знал, что меня от этого стошнит – так оно и вышло, но после этого я хотя бы смог заснуть.
Глава 10
С утра пораньше к нам заявился Джонсон и сказал, что хочет поговорить.
У меня с похмелья раскалывалась голова, и я попросил его подождать. Пока мы с Биллом брились и одевались, он курил, сидя в кресле, а потом мы втроем отправились пить кофе.
Выйдя на Бродвей, мы зашли в «Бикфорд». Джонсон взял только кофе, а мы еще и яйца с ветчиной.
Сев за стол, Джонсон опустил ложечку в чашку и, помешивая кофе, начал говорить.
– Хочу немного рассказать о себе. Работаю я один, имею один-два заказа в месяц – как раз хватает, чтобы оплачивать счета. В прошлом году я заработал три тысячи семьсот долларов. Работу эту ненавижу, сам не знаю, почему еще этим занимаюсь. Совсем как мелкий бакалейщик в квартале от «Эй энд Пи» [6] , который не закрывает лавочку и не идет работать на склад. Целый день сидишь и ждешь, когда что-нибудь произойдет, прямо как в детективных романах.
6
«Атлантик энд Пасифик» – цепь универсальных магазинов, распространенных по всей территории США.