Убийство по расписанию
Шрифт:
– Бросить оружие! – громко выкрикнул майор. – Лечь на землю!
Его послушался только один из засевших у крыльца бойцов. Он послушно отшвырнул от себя пистолет, продемонстрировал поднятые вверх безоружные руки, а затем старательно стал укладываться на снег лицом вниз. Похоже, что у него уже имелся немалый опыт в общении с органами правопорядка. Его напарник оказался более строптивым. Он, напротив, вскочил на ноги, не целясь, выстрелил в сторону Цаплина и, понимая, что перевес сил уже не в пользу его соратников, бросился бежать влево, рассчитывая обогнуть здание фонда. Один из милиционеров послал ему вдогонку короткую автоматную очередь по ногам. Камуфлированный рухнул, как скошенное бензопилой дерево.
Гуров вышел из-за покореженного «БМВ» на открытое пространство. Он не стал подходить ни к Цаплину, ни к кому-либо еще из его группы, а только приветливо кивнул
Находившийся в каморке для охраны круглолицый паренек с усыпанными веснушками щеками с любопытством высунулся из окошечка, но, заметив решительно двинувшегося в его сторону Гурова, поспешно отпрянул назад. Полковник оказался проворнее. Его рука нырнула в окошечко и ухватила паренька за шею. Гуров резко дернул его на себя, ударив лицом о заградительное стекло. Хрустнула сломанная носовая перегородка. Парень истошно закричал и осел на пол. Цаплин, стоя за спиной старшего по званию, равнодушно взирал на происходящее. На крик паренька из банкетного зала выскочил Щетинин. Гуров обернулся и машинально отметил тот факт, что Валет так и не успел переодеться после последней их встречи. Стильные брюки, розовая рубашка и красный галстук под горлом. В свете зажженных под потолком галогенных ламп сверкнуло дуло компактного «марголина». Щетинин выстрелил. Цаплин дернулся и схватился правой рукой за простреленное левое плечо. Шагнув назад, он едва не потерял равновесие и всем телом привалился к входной двери. Гуров произвел ответный выстрел, но Щетинин успел скрыться в проеме, ведущем в банкетный зал.
– Вот и снова пересеклись наши дорожки, полкан! – выкрикнул он из своего укрытия. – Как в старые добрые времена, да? А где же твой напарничек? До меня дошли слухи, что он тогда выжил. Жаль. Получается, что я напрасно потратил на него пулю. Так где же он, полкан? Вышел в отставку по профнепригодности?
– Брось оружие, Валет, – невозмутимо отозвался Гуров.
Держа двумя руками «штайр» на уровне лица и не спуская прицела с дверного проема, он медленно двинулся вперед, готовый спустить курок в любую секунду. Но Щетинин не спешил снова высовываться. Выжидал. Что-то хрустнуло под ногой полковника, но он не опустил взгляда. Валет рассмеялся.
– С какой стати? Думаешь, я мечтаю о возвращении на нары? Мне и на свободе вполне вольготно...
– Я буду стрелять на поражение, – предупредил Гуров.
– Валяй. – Судя по голосу, Щетинин сместился куда-то в глубь помещения. – Только имей в виду, что и у меня в руках не игрушечная пукалка. Твой дружок уже успел в этом убедиться. Он жив?
Гуров не стал оборачиваться на оставшегося позади Цаплина. Он искренне надеялся на то, что с майором все в порядке. Пуля в плечо – далеко не самое серьезное ранение. За время своей практики Гуров немало испытал их и на собственной шкуре. Опыт майора по этой части вряд ли был намного меньше.
– Эх, полкан-полкан! – вновь донеся до его слуха голос Щетинина. – А ведь я предлагал тебе в тот раз разойтись по-мирному. Водочки хотел с тобой выпить, поговорить по душам, а ты... Ты не изменился, полкан. Все такой же упертый. Жаль, что я дал тебе шанс сегодня у джипа.
Гуров остановился у двери в банкетный зал. Собрался с силами перед решительным броском и, не отвечая на тираду Щетинина, рванул вперед. Грохнул один выстрел, потом второй, но обе пули просвистели над макушкой Гурова, когда он резко ушел вниз и кувыркнулся на полу через голову. Едва завершив кульбит, полковник вскинул «штайр» и дважды мягко спустил курок. Гуров не собирался убивать Валета. За сегодняшний день на его счету и так уже было достаточное количество трупов. Он рассчитывал первым выстрелом попасть Щетинину в ногу, а вторым в руку, в которой противник держал оружие. Однако только первая пуля, выпущенная из «штайра», аккуратно легла в цель. Валет упал сразу, а потому вторая пуля угодила в висевшую за его спиной картину, прикрытую защищающим от пыли стеклом. Тонкое стекло раскололось, и его рваные, лишенные формы куски осыпались на Валета. Один из осколков отвесно упал вниз и острой, как пика, гранью вонзился Щетинину в шею. Борис бросил пистолет и двумя руками вцепился в торчащее из него стекло, разрезая ладони в кровь. Он отчаянно пытался вытащить его, но с каждой ускользающей секундой пальцы слабели. Исход был предопределен. Щетинин дернулся
За спиной Гурова в дверях появился Цаплин. С простреленного плеча, стекая по рукаву, на пол капала кровь, но майор мужественно старался держаться на ногах. Лицо его заливала мертвенная бледность. Гуров поднялся во весь рост.
– Иди в машину, Яша, – распорядился он.
– А как же вы, товарищ полковник?
– Все уже кончено.
Гуров стремительно вышел из банкетного зала и зашагал по общему коридору в направлении директорского кабинета. Повернул ручку двери и беспрепятственно вошел в помещение. Огляделся. Доронин сидел на полу, забившись в проем между стеной и высоким шкафом-купе с зеркальной створкой. Двумя руками он закрывал голову и не отрывал взгляда от своих модных туфель из крокодиловой кожи. Кроме него, в кабинете никого не было. Гуров убрал «штайр» в наплечную кобуру.
– Вас не так-то легко застать на рабочем месте, Альберт Николаевич, – с иронией произнес он. – Да и пробиться на прием тоже. Очень высокий профессиональный уровень у службы безопасности. Бьются не на жизнь, а на смерть, не пропуская к вам посторонних. Только я-то, признаться, думал, что мы с вами уже не посторонние. А? Ладно, вставайте. – Интонации Гурова слегка изменились. – Машина подана, Альберт Николаевич.
Доронин повел себя неожиданно. Гурову казалось, что у того нет никакой воли к возможному сопротивлению, но Альберт резво вскочил на ноги, запрыгнул на свой рабочий стол, стоящий у самого окна, и принялся неистово дергать за шпингалет. Пальцы Доронина срывались, но он, подвывая, не оставлял начатых попыток. Секунд тридцать Гуров просто наблюдал за ним, затем подошел вплотную к столу и посмотрел на генерального директора «Эдельвейса» снизу вверх.
– Ну, довольно, – сдержанно произнес полковник. – Хватит обезьянничать. Слезайте.
Вторник. 16 часов 58 минут
Здание, в котором располагался «Нейроникс», находилось приблизительно в тридцати минутах езды на машине от станции метро «Измайловская». Рудерлинг вызвал к гостинице такси и без десяти минут пять уже шел по пешеходной зоне, ведущей к высотному зданию, в котором располагался офис Завладской.
Сегодня в семь тридцать утра самолет авиакомпании «Люфтганза», на котором Рудерлинг и прибыл в российскую столицу, приземлился в международном аэропорту Шереметьево-2. Регулярный рейс Мюнхен – Москва прибыл в аэропорт с большим опозданием. Двенадцать часов, проведенных Рудерлингом в гостинице аэропорта в Мюнхене в ожидании вылета, дали о себе знать. Он спустился по трапу аэробуса «А320», проклиная все: снегопады в Москве, портье гостиницы в аэропорту Мюнхена, трижды за прошедшую ночь будившего его в надежде, что рейс наконец состоится, и трижды извинявшегося за очередную задержку, и заканчивая своим злополучным бизнесом.
Времени теперь, когда планы Рудерлинга сдвинулись ровно на двенадцать часов, было более чем достаточно. Обратный билет на Мюнхен рейсом в 12.50 все равно пришлось сдать. Так что в запасе у прибывшего оказался целый день. Перспектива потратить его в Москве не слишком прельщала гостя столицы. Мегаполисы, такие, как Москва и Мюнхен, для Рудерлинга, всю свою сознательную жизнь посвятившего строительству скромного, но стабильного и прибыльного бизнеса по сбыту фармацевтических препаратов ведущих германских фирм-производителей в небольшом деловом городке в Баварских Альпах, были слишком сумбурны и непредсказуемы. Открытие международного направления в бизнесе Рудерлинга в настоящее время не было излишне хлопотно и в то же время приносило ощутимые дивиденды. Редкие набеги в Москву устраивали Рудерлинга, тем более что российские партнеры оказались активнее и предприимчивее, чем он ожидал. Не устраивало его в существующем положении дел одно. Он никак не мог привыкнуть к бытующему в российской столице негласному правилу начинать деловой день после обеда, а то и позже, совсем под вечер. В связи с этим ему и пришлось отложить свой звонок директору фирмы «Нейроникс», встреча с которой была целью приезда Рудерлинга в Москву. В запасе было как минимум полдня совершенно свободного времени.
– Не хотите составить мне компанию? – обратился к Рудерлингу сосед по авиарейсу, увязавшийся за ним еще в аэропорту Мюнхена.
Баварский производитель пива давно имел дело с российским рынком сбыта, часто бывал в Москве, и ему были известны буквально все ходы и выходы международных аэропортов Москвы.
– Я знаю, как сэкономить на транспорте, чтобы добраться до центра города. А вы мне за это поможете перевести на русский одну бумагу.
– Идет, – одобрительно ответил Рудерлинг.