Убийство по расписанию
Шрифт:
– По окончании университета она сразу уехала к мужу. Первое время мы переписывались, но, знаешь, как это бывает... Два-три коротеньких сообщения по электронке и все. Дескать, живу, работаю, все в порядке... Короче, о Тамарке после ее отъезда я практически ничего не слышала. Ну, до этой статьи... Ужасно. – Завладская зажмурилась, но уже через секунду снова открыла глаза. – Я как прочла ее, меня аж передернуло. Там такие подробности... Хочешь, я могу дать тебе прочитать? – предложила она полковнику.
– Не сейчас, – отказался Крячко.
Завладская
– Как знаешь. – Она пожала плечами, помолчала несколько секунд и заговорила опять: – Так вот, тогда я серьезно забила в набат. Ну, относительно серьезно, конечно. – На губах у Юли появилась виноватая улыбка. – Я еще раз поговорила с Аникеевой. Строго поговорила... И еще... Я же говорила тебе, что приняла решение оставить практику и уйти в частный бизнес. А вместе с больницей я рассчитывала послать куда подальше и Доронина, и Лобанова, и всех остальных тоже.
– Почему ты не рассказала мне обо всем этом сразу? – жестко спросил полковник. – Ты хоть представляешь, скольких неприятностей можно было избежать?
– Представляю. – Завладская не смотрела на него. – Но я побоялась, Стасик. Побоялась, что ты не станешь тогда оберегать меня.
– Одно противозаконное действие не исключает другого. – Крячко тоже потянулся за сигаретами. – Надеюсь, ты понимаешь, что суда тебе избежать не удастся...
– Если я останусь жива, – негромко ввернула Завладская.
– Во-первых, как известно, незнание не освобождает от ответственности, а во-вторых, подмена детей в родильном отделении...
– Я понимаю.
На какое-то время в разговоре повисла пауза. Крячко вдруг почувствовал, что, несмотря ни на что, ему чисто по-человечески жаль бывшую одноклассницу. Но чем он мог помочь ей в такой ситуации?
– У меня есть одно соображение, – мрачно и с расстановкой произнес он. – Не знаю, насколько это возможно, но попытка не пытка.
Она повернула голову в его сторону.
– Какое предложение?
– Бери лист бумаги и ручку. Пиши явку с повинной. Вчерашним числом. – Внутренне Стас мучился угрызениями совести, но даже он не способен был на то, чтобы вот так просто вытереть ноги о женщину, с которой переспал около часа тому назад. – Я проведу.
– И что это даст?
В глазах Завладской вспыхнула искорка надежды, и от этого Крячко передернуло еще больше. Скрывая свои эмоции, он поднялся с кресла, пересек зал и остановился только возле кухонного буфета. Доставая бинты, Станислав обратил внимание на то, где у Юли хранятся канцелярские принадлежности. Выдвинув ящик, он захватил сразу несколько белых листов бумаги и ручку. Вернулся с этим арсеналом к Завладской.
– Явка с повинной обеспечивает внушительное смягчение меры наказания, – сказал он. – У тебя появится возможность скостить себе предстоящий срок за содеянное где-то до двух
На губах у Завладской появилась улыбка.
– Спасибо, Стасик. Я буду твоей должницей по гроб жизни. Спасибо, милый.
– Не зови меня «Стасик».
– Как скажешь. – Она и не слышала его последней фразы. Погасив в пепельнице сигарету, Завладская одним движением придвинула к себе столик, собрала в кучу разложенные полковником веером листы и взяла в руки шариковую ручку. – Что мне писать?
– Все, как есть, так и пиши. Про Аникееву, про Лобанова, про дела ваши.
– Нет, это я поняла. А как?
– Что «как»? – не уловил смысла ее вопроса Крячко.
– Ну, это же документ получается. Верно? Как я должна его грамотно оформить?
– Как заявление на мое имя. Только пиши в нем не «Стасик», а полковник Крячко. – Он попытался разрядить собственное душевное неспокойствие шуткой. – А внизу поставишь вчерашнее число.
– А про письмо с угрозой? Писать?
– Обязательно. Это самое главное.
Завладская начала быстро водить ручкой по бумаге. Станислав склонил голову и невольно обратил внимание на ее аккуратный ровный почерк. Как в школе.
– Стасик, – позвала она, не отрываясь от написания заявления.
– Да?
– А почему ты сказал, что не знаешь, насколько это возможно?
Крячко не знал, что ей ответить. Но интуиция подсказывала ему, что Гуров непременно встанет поперек этой его идеи.
Вторник. 17 часов 46 минут
Гуров чувствовал себя подавленно. До предполагаемого преступления, которое он с легкой подачи Крячко взялся предотвратить, оставалось чуть более часа. Один час и четырнадцать минут, если быть точным. И на этом критическом этапе Гуров неожиданно зашел в тупик. Все предыдущие его версии рассыпались, как карточный домик. Не столько ради какого-то конкретного результата, а скорее для успокоения собственной души полковник связался с экспертами, которым ранее вручил полученное Завладской письмо, но, как и предполагалось, те не смогли ничем порадовать сыщика. Еще одна ниточка обрывалась.
– Выпей кофе, Лева. Взбодрись.
Орлов лично поставил перед полковником чашку кофе, отошел к окну и задернул шторы. Включил в кабинете электрический свет. На улице сгустились сумерки.
Гуров машинально кивнул, взял чашку и сделал небольшой глоток, затем еще один и еще. Туман в голове слегка рассеялся, но это уже никак не могло повлиять на ситуацию. Гуров осознавал, как мало времени осталось на решение проблемы. Его не хватит и на то, чтобы выработать новую версию, а уж о том, чтобы проверить ее и так далее – не могло быть и речи.