Убийство по Шекспиру (Коварство без любви)
Шрифт:
– За что? – неподдельно удивилась она.
– Ты что, дура? – взревел он. – Я пытался убить Мессалину! Поняла?
– Ты?!! – не поняла она. – Ты с ума сошел?
– Сошел, сошел! Давай, шевелись!
Юлик вскочил, забрал все деньги, не считая. Райка обойдется, найдет денег, а ему неизвестно как придется. Видя, что она не шевелится, схватил сумку, молниеносно бросил туда рубашку и джинсы, носки и трусы, умчался на кухню. Достал из холодильника ветчину, половину копченой курицы, хлеб – все полетело в пакет, а пакет в сумку. Готов. Но куда теперь? Менты наверняка
– Слушай внимательно, – взахлеб заговорил он. – Я поживу у карги, пока она в больнице. Улягутся страсти, постараюсь уехать. Позвоню тебе на работу, сама не звони...
Звонок в дверь.
– Не открывай! – зашипел Юлик. – Никого нет дома.
– Юл, ты забыл? – зашептала она. – Свет горит... Может, это соседка?
Рая двинулась к двери, Юлик преградил дорогу:
– Не смей открывать.
Звонили не переставая. За дверью раздался мужской голос:
– Откройте, милиция!
Юлиан схватился за голову:
– Все, все, все!!! Мне конец!!!
Мысль быстрее молнии нашла слабенький выход, но единственный:
– Рая, потяни время, не открывай сразу.
– Что ты задумал? – испугалась она.
– Я уйду через балкон... Иди!
– Юл! Третий этаж!
– Иди!!! – с яростью процедил Юлиан и побежал к балкону.
Он спрыгнул с балкона... и остался цел. Угодил на клумбу, на мягкую, вскопанную землю. Юлик уже готов был от счастья засмеяться торжествующим смехом, а на него накинулись менты. Вот и все. Наручники защелкнули, впихнули в машину. Рая выбежала за милиционерами, которым сообщили по рации, что преступник пойман. Ей не дали проститься с мужем, она вернулась домой.
Села Рая на диван и уставилась в стену, где висели фотографии Юлика. Он и карга, он и актеры на премьере, он в ролях, он и Рая, он и знаменитости, приезжавшие в город... Так много было надежд, такими они казались близкими. Откуда же взялся гром среди ясного неба? Неужели она останется ни с чем?
– Негодяи! – прошипела Раечка в отчаянии. Это было адресовано артистам, запечатленным на снимках вместе с ее мужем. – Вы его доконали, вы! Не слушал он меня, а вас надо было сразу... под корень... всех!
Но тут заработала электронно-вычислительная машина в сообразительной головке Раечки. Она схватила телефон, стала судорожно накручивать цифры. У Раечки была масса влиятельных знакомых, других знакомств она не признавала. Кто-нибудь обязательно поможет... обязательно...
2
Оксана сначала отвезла Яну, затем поехала, не торопясь, к дому Карины. Обе молчали. Волгина рулила, мысленно находясь в театре. Карина переосмысливала последние события, принесшие столько боли. Оксана остановила машину у подъезда Гурьевой, но та не выходила. Неловкая пауза изводила Волгину, чувствовавшую свою вину перед Гурьевой.
– Как вы догадались? – наконец спросила Карина.
– Не я догадалась, – нахмурилась Оксана. – И благодарите работницу почты, которая вспомнила кривой мизинец. Такая ерундовая деталь, а расставила все точки над «i».
– Мда... – промолвила грустно Карина. – Это после плохо сросшегося перелома. Врачи предлагали снова поломать, не согласилась. Если б я только знала, к чему приведет интерес к ботанике...
– Ну, вам винить себя не стоит. Откуда вы могли знать.
– И все-таки, как вы потом все сложили?
– Мы прорабатывали много версий, но сразу отказались от одной: суицид. Понимаете, сопутствующие обстоятельства говорили против самоубийства. Мы выясняли мотивы, а они были у многих, хоть и не всегда убедительные, но были. Мы постепенно запутывались. А тут еще ваше пальто внесло дополнительную путаницу, но оно тоже явилось важной составляющей. Когда Степан выяснил имя обладательницы кривого пальца, а было это на похоронах, он, разумеется, пожелал удостовериться собственными глазами. Подошел к гробу Ушаковой и увидел палец, очень приметный палец. Вот тогда у него появилась версия о самоубийстве. Елена отправила бандероли, в этом мы уже не сомневались. Но как попало к ней пальто? Мы съездили к вашей дочери. Девушка припомнила, как Ушакова пришла к вам домой, расстроилась, что не застала вас, а потом Елена спросила, где вы храните старые вещи...
– Неужели Лена хотела сделать меня соучастницей?
– Не думаю, – уверенно сказала Оксана. – Она и вам бы сказала, что пальто ей нужно для шутки. Вы бы ничего не заподозрили. Она просто не могла предположить, что пальто сыграет едва ли не роковую роль в вашей жизни. Ушакова же не знала, что по какой-то странной случайности вы придете на опознание и принесете это пальто.
– Степан просил принести зеленую вещь, у меня ничего другого зеленого нет, – объяснила Карина.
– Так вот, – усмехнулась Оксана, – мы выяснили, что пальто брала Ушакова и вернула тоже вашей дочери. Так уж случилось. Мотивов было у Елены... хоть отбавляй. А тут еще и муж выдал: моя любимая женщина беременная, буду с ней жить в одной квартире с тобой.
– Я так и не поняла Витальку. Зачем он солгал... хотел досадить Елене, не простившей измены?
– Скорее всего, что так, – согласилась Оксана. – Только это была последняя капля для Ушаковой. Очевидно, она почувствовала, что больше не в силах противостоять атаке на нее, решила покончить со всем одним махом. И со всеми. Она ведь попросила у вас крупную сумму денег. Этот факт мы сначала тоже промахнули. Для чего ей нужны были деньги? Чтобы приобрести наркотики, яд, коньяк и так далее. Но почему-то не всем отправила яд. Забыла? В состоянии возбуждения проглядела?
– Да это как раз объяснимо. Сыграла степень вины. Те, кто сильно ее доставал, получили яд, кто и нашим и вашим служил, получили подарок без яда, но ведь и они напуганы были до смерти. Рубан и Лопаткин – люди сами обделенные, только не понимают этого, их она подставила, как они подставляли ее. Вот и все. Это в ее духе. Значит, яд в бокал бросила она...
– Без сомнения, – кивнула Волгина. – Подтверждение получили, когда произвели обыск в квартире Ушаковых, там и нашли синильную кислоту, банку, где она настаивала мухоморы...