Убийство Принца Теней
Шрифт:
Мысли вернули его в Тезмарр, в те недели, что последовали за тем ужасным событием. В тускло освещенной каюте Малика пахло снадобьями и отчаянием. Он не мог себя прокормить, не мог ходить. Смотреть на то, как могучий воин с трудом поднимает ложку, его дух был так же разбит, как и череп, было невыносимо. С тех пор он не проронил ни слова.
Потягивая тоник, Талемир размышлял, наступит ли когда-нибудь день, когда эти воспоминания не будут преследовать его так сильно.
Дрю
— Пролив Эновиуса. — Она указала на мерцающую землю за морем.
— Назван в честь бога смерти? — сухо сказал Талемир.
— Мы сталкивались и с худшим, Боевой Меч, — ответила Дрю, в ее голосе прозвучала нотка вызова. Терренс воспринял это как сигнал к старту с ее плеча и полету над водной гладью.
— Ты не ошиблась. — Он окинул взглядом пирс. — Итак… как мы поступим?
Дрю смотрела, как ястреб исчезает вдали.
— Раньше здесь был паромщик.
— А теперь?
— Теперь есть только плот. — Она указала жестом на причалившее к пристани плавсредство.
Это была самая простая конструкция: плавучая платформа из бревен, скрепленных веревкой, с рудиментарным рулем в задней части. Посередине стояла мачта, к которой был привязан лохматый кусок парусины. Высота бортов едва достигала фута, и уж точно не была достаточной, чтобы уберечься от набегающих волн…
Талемир был настроен более чем скептически.
— Ты знаешь, как управлять таким… судном?
— А какой у нас выбор? — Дрю подняла бровь. — Если только ты не хочешь плыть?
— Я слышал рассказы об акулах, которые кишат в этих водах… — Талемир обследовал тягучее течение в поисках кружащих плавников.
— О, да, — ответила Дрю. — В проливе полно акул. Говорят, что они слуги Эновиуса, провожающие души к его вратам…
— Замечательно. — Боевой Меч или нет, но Талемиру не слишком нравилось, когда его раздирали на части гигантские рыбы с зубами, похожими на кинжалы.
Дрю рассмеялась.
— Я переправлю тебя в целости и сохранности…
— Не веди себя так беззаботно, — предупредил он. — Если что-то пойдет не так, я всегда смогу улететь. А ты останешься на съедение.
— Очаровательно.
— Просто констатирую факты. В твоих интересах было бы…
— О, заткнись. Не то чтобы мне нравилась эта идея. Но источник стали и, насколько мне известно, логово рейфов находятся на другой стороне пролива. Так что у нас есть только один выход, если только ты не решишь, что сможешь переправить нас обоих на крыльях.
Талемир сжимал и разжимал челюсти.
Дрю окинула плот оценивающим взглядом.
— Я видела, как его до отказа набивали беженцами. Он без проблем выдержит нас и лошадей.
— Им это не понравится.
— Значит, нас четверо. Ты поможешь или как? — Дрю уже спускалась по дюнам к полосе черного песка между
Вид плота вблизи мало способствовал укреплению доверия Талемира к этой идее. Тем не менее он не стал бы отказываться от вызова, даже если бы это означало, что он, Дрю и их лошади погрузятся на дно пролива или будут сожраны скрежещущими челюстями хищных акул.
Пара отвязала судно от канатов и потащила его к песчаной отмели, лошади настороженно следили за ними. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, оставив их работать в мягком оранжевом сиянии.
— Мы должны успеть переправиться до наступления темноты, — сказала Дрю, словно прочитав его мысли.
— Ты уже делала это раньше?
— Не одна, но да. До и после падения королевства я много раз пересекала Пролив Эновиус и пролив к востоку от него, чтобы попасть в Университет Наарвы.
— Ты училась там? — спросил Талемир, переводя плот на мелководье.
— Нет, но моя мать училась. Она любила возвращаться в его залы, в его сады… Когда-то это было прекрасное место. Кроме Кирауна, это была гордость и радость королевства садов.
— Жаль, что я этого не видел.
Дрю слабо улыбнулась ему.
— Пойдем? — спросила она, кивнув в сторону ожидающего плота и беспокойных лошадей, бороздивших песок неподалеку.
Талемир придержал плот, пока Дрю уговаривала бедных существ подняться на борт. Они скулили и фыркали в знак протеста, но в конце концов были готовы.
Вместе Талемир и Дрю вытолкнули приспособление за ледяной пролом и, только оказавшись по пояс в бурлящем течении, втащили себя на плот.
— Пока все хорошо… — подумала Дрю, прикрывая глаза от последних солнечных лучей и глядя на место назначения.
— Пока еще рано. — Талемир проследил за ее взглядом и постарался не думать о хлипком суденышке, раскачивающемся под ними, отчего у него неприятно заурчало в животе. Путешествие по морю никогда не было одним из его любимых видов транспорта. Судя по беспокойству несчастных лошадей, они чувствовали то же самое.
Но сейчас это было ни к чему. Он наблюдал, как Дрю спускает с мачты небольшой парус и устраивается на корме, где в воде торчало жалкое подобие руля.
Он и не заметил, как заигрался со своим сапфиром, пока Дрю не заговорила дальше.
— Чья это драгоценность? — спросила она, покраснев щеками.
Он опустил взгляд на драгоценный камень и провел подушечкой большого пальца по его граням.
— К чему вопрос?
— Просто так, — быстро ответила она, отводя глаза.
Талемир подавил улыбку.
— Он принадлежал моей матери.
На лице рейнджера мелькнуло облегчение, и Талемиру стало еще труднее сдерживать улыбку. Она ревновала…?
Плот накренился на особенно сильных волнах, и Талемиру пришлось ухватиться за низкий борт и сглотнуть тошноту.