Убийство с отягчающими
Шрифт:
– Там указано. – И Гаенко показал глазами на столешницу, под которой скрывался ящик с бумажкой.
– Два с половиной процента за услуги банка, – быстро подсчитал на калькуляторе часов банкир, – это… Восемьдесят семь тысяч пятьсот долларов. С какой суммы прикажете забрать?
– С оставшейся здесь, – дернул щекой Гаенко и поспешил откланяться.
Усевшись в машину, управляющий казино включил зажигание и выехал на Мясницкую. Вот он, сорок седьмой дом. Аппарат Уполномоченного по правам человека в России. После банка прямо-таки хочется зайти и излить душу. Такого чудовищного нарушения прав Гаенко, сколько жил на свете, не встречал.
По дороге вынул из кармана трубку.
– Алло, это я. Все сделано. В среду деньги будут на указанном счету.
– Хорошо. Я вас понял, – был ответ. – Если будет необходимость, я на вас выйду.
Он выйдет на него, если вдруг у него появится такая необходимость! Тварь продажная…
«После всего того, что сделано, ты еще захочешь выйти на меня?!»
Скомкав в руке трубку-«раскладушку», Гаенко забросил ее под сиденье рядом.
На въезде в Успенский переулок управляющего охватил жар. И три с половиной миллиона долларов сразу стали чем-то малозначимым, невесомым. Гаенко понял, что машину эту давно нужно было бросать на какой-нибудь подземной стоянке, пересаживаться на другую, противоположную по форме и содержанию, например – на «ВАЗ-2106», и спокойно ездить по городу. Не то чтобы Игорь Викторович не мог оторваться от роскоши и уюта. Все пыль по сравнению со свободой! У него просто физически не хватало времени загнать машину в гараж, съездить в магазин и купить чудо отечественного автомобилестроения. И сейчас за эту нехватку времени приходится расплачиваться. Только несведущему неизвестно, что «Вольво-S80» ручной сборки, чей кузов выдерживает выстрел в упор и осколки ручной гранаты, и номер на котором – «А335АА» с флагом России (тесть из ВКК постарался), принадлежит управляющему казино «Эсмеральда». Только лох в Москве этого не знает!
Вот и доездился! Сзади два «Форда» самой отвратительной раскраски в мире – сине-белые, с гербом Москвы на бортах, да еще и с включенной сиреной, слева – еще один, такой же.
Вот и доездился. Перед глазами Гаенко мгновенно встали два трупа из «Эсмеральды». Один хамоватый тупица, второй со сливой в руке. И оба мокрые от крови и бездыханные.
«Водитель автомобиля Антон три-три-пять Антон-Антон, принять вправо и остановиться!..»
Да, доездился… А тесть из Вышки помогать вряд ли станет. Их сейчас самих за помидоры берут. Неужели – все?..
Может, поддать газу? А что толку? Эти исчезнут сзади за горизонтом, а уже на выезде из ЦАО его просто «примут», как родного. Сначала колеса прострелят, а потом задницу. Почему именно ее? Потому что Игорь Викторович хорошо помнит случай со своим крупье. Клиент уснул, его унесли в номера. А крупье решил покуражиться перед своей бабой, завел «Мерседес» клиента и поехал вдоль по Питерской. В конце улицы ему просверлили две дыры калибром 5,45, помимо одной, имеющейся, а девке оторвали воротник из чернобурки, когда из машины тягали. Словом, когда менты тормозят, лучше останавливаться.
Но тогда крупье ничего не грозило, кроме статьи за угон из желания покататься. Сейчас же другой случай.
Когда первая пуля со скрежетом срикошетила от защищенного броней кузова, Гаенко добавил газу. Садиться не хотелось. Черт с ними, с четырьмя миллионами! Без них миллионов хватает, благо, не щелкал ртом все эти годы, а деньги ковал!
В любом случае он скажет, что тех двоих, в офисе, он не убивал. Он вообще ничего не скажет! Какие два трупа?
Какой офис?
В какую ночь с тридцатого на трид…
Вывернув руль влево, Гаенко едва не снес со встречной полосы пасажирскую «газель». Треск стекла справа настолько напугал его, что он чуть не погубил себя и машину.
Справа сквозь зеленую тонировку ему было хорошо видно, как из поравнявшегося с ним «Форда» торчат руки, и эти руки держат «макаров». На рукавах стрелявшего были видны две фосфоресцирующие полосы, коими обвешивают экипировку дорожной милиции.
Вот так. Раньше стреляли сзади, и по колесам. Теперь стреляют сбоку, в упор, и в голову.
Если задержат… На чем он остановился?.. Ах да! В какую такую ночь с тридцатого на тридцать первое?! Он спокойно вышел из казино, улыбался кассиру и приструнивал охрану! Кто и зачем у него в офисе резал и стрелял, ему неведомо!
А тесть пусть помогает, если не хочет, чтобы его не только из Высшей квалификационной коллегии вышибли, но и из Фонда помощи ветеранам! Представитель от общественности!.. Хочет Веру вдовой оставить?! А Постникову пусть еще ему докажут! Верка слезлива, пуглива, поймет…
Что может быть страшнее насмерть перепуганного труса?
Все, приехали. Впереди, поперек дороги, стоит «КамАЗ». Где его взяли в центре города?! Им же запрещено здесь появляться! «КамАЗам», «МАЗам» и другим фурам.
Стояли бы «Форды», можно было рискнуть. На скорости врезать в корму одного и капот другого. Распахнулись бы, как ворота.
А «КамАЗ» не пробить, факт. На нем сотен пять мешков. Наверное, опять гексоген завезли, а тут их к общественной работе привлекли.
Гаенко положил одну ступню на другую и изо всех сил вжал педать тормоза в полик.
Хоть бы на сантиметр занесло! Вот шведы со своей ручной сборкой…
– Из машины, урод, быстро!.. Иди сюда, сука!..
Гаенко вышел бы, конечно, сам. И даже поднял вверх руки, чтобы продемонстрировать свою добрую волю. Но менты серчали за попусту использованные боеприпасы, а потому били и катали, били и катали…
Когда Гаенко пришел в себя, он понял, что находится в очень странной позиции. Руки его, широко расставленные, лежали на теплом капоте «Вольво», а ноги раздвинуты в стороны под таким углом, что управляющему было не по себе. Почки болят, печень ноет, с любимой курткой из кожи ламы придется прощаться.
«ДПС», – прочитал Гаенко на борту одного из «Фордов», стоящих за «Вольво». Прочитал и поежился. Спецрота ДПС славится своим неинтеллигентным отношением к преступникам на колесах. И то, что он еще способен стоять, можно отнести разве что к удаче.
– Мы взяли его, – услышал он за спиной. Трещала рация, и нетрудно было догадаться, что кто-то докладывает о результатах проделанной работы.
– Неужели? – слышалось раздраженное восклицание. – А я думал, вы его до Обнинска гнать будете!