Убийство с отягчающими
Шрифт:
– Доказательства у меня есть. Это материал неофициального расследования Крыльникова, которое он проводил задолго до того, как прийти к Чубасову и просить у него разрешение на проверку «Олимпа». Я проверил «Олимп» сам и прошел дорогой Андрея Николаевича. И вы знаете, что я обнаружил? Не поверите.
Руководители футбольного клуба «Олимп» действительно погрязли в мошенничестве, коррупции, отмывании «черного» капитала и утаивании налогов, на которые могли бы развивать свою инфраструктуру Мозамбик, Эфиопия, Боливия и Танзания, вместе взятые. Но Ресников и его окружение не заботились
На этом их и поймал Андрей Николаевич Крыльников. Он сказал так: «Друзья мои, вы христиане или язычники?» – «Конечно, – ответил ему Ресников Артур Олегович, – православные. Еще какие православные». – «Тогда вы должны помнить, что написано в Священном Писании. Всякому, просящему у тебя, давай и от взявшего твое не требуй назад». – «Как же так, товарищ полковник? – воскорбел в своем сердце Артур Олегович. – Мы тут потом спины поливаем, под статьей, можно сказать, ходим, а вы вот так – давай, и все! Не по-христиански сие». – «Коротка память ваша, – возмутился полковник. – А сказано было: «Давайте и не судимы будете, не быкуйте и не будете осуждены». И напомнил полковник Господа нашего идею, которой пользуются ныне все, кто «вымогаловом промышляет»: отдай десятую долю того, что имеешь.
– Что-то не все понятно мне в этом псалтире, – признался Шульгин. – Вы попроще сказать можете?
– Могу. Я подсчитал теневой доход «Олимпа» за прошедший год. Сорок восемь миллионов долларов, из которых было предъявлено для обложения налогами всего восемь. Давайте займемся математикой, генерал. Сорок восемь минус восемь известных государству – остается сорок. От сорока десять процентов – четыре миллиона. Эти четыре миллиона и попытался отмыть Крыльников в казино «Эсмеральда».
– Вы сказали – попытался? – оживленно вмешался Шульгин. – Разве он не сделал это в контексте того, о чем вы рассказываете?
– Увы. Полковник не получал никакого чека, подписанного Гаенко. И на момент убийства у него не было никакого документа, предъявив который кто-то смог бы получить деньги вместо полковника. Но я знаю, что было в кармане Крыльникова.
– И что же? – сухо проговорил Шульгин.
– Расписка в том, что казино должно ему сумму, равную джек-поту.
– Выходит, если кто-то совершил убийство из соображений ограбления… то ошибся?
Кряжин бросил на молодого генерала взгляд, полный лукавства.
– Вот уж нет, Сергей Сергеевич! Эта расписка и явилась причиной убийства. Кому-то нужно было лишить полковника не только жизни, то есть возможности получить деньги, но и доказательств того, что ему кто-то остался должен. Скажите, генерал, кто, по-вашему, мог совершить убийство, если ему нужно было лишить мир доказательств долгов казино перед удачливым игроком?
– Вы хотите сказать, что Андрея Николаевича убил… Гаенко?
Советник разочарованно чмокнул языком и беспомощно развел руки в стороны.
– Это была простая задача, генерал.
– Что дальше?
– Дальше, то есть уже после смерти Крыльникова, был выписан чек на предъявителя, и он был положен на счет Игоря Викторовича в питерском филиале «Комбанка».
– Неужели все это правда? – пробормотал
– Истинная. Кстати, Гаенко у меня. Он сейчас на Большой Дмитровке.
Шульгин поискал что-то взглядом по углам кабинета и допил остывший чай.
– Чудовищно… Я не могу представить, что этот хлипкий человечек смог решиться на убийство второго в московской милиции человека. Громилы из «Олимпа» – это понятно. Гаенко защищался, и у него не было другого выхода. Но спланировать убийство столичного чиновника из правоохранительных органов… Я не могу поверить.
– Вот и я не верил, – задумчиво рассматривая дымящуюся сигарету, сказал советник.
Шульгин опешил.
– Вы же сказали, что это простая задача…
– Да, она не оказалась сложной. Но я разве говорил, что полковника убил управляющий казино? Я этого не говорил.
– И вы знаете, кто убил?
– Конечно, генерал.
Кряжину снова пришлось встать. Наверное, стулья были изготовлены по спецзаказу, чтобы никто тут не задерживался более чем на пять минут. Потому что деревенела спина.
– И не только я знал имя убийцы. Помимо меня такой информацией владел еще капитан Гринев из вашего ведомства. Выйдя из казино вслед за Крыльниковым, он увидел, как некто беседует с полковником. Капитана, который входил в охрану замначальника ГУВД, это не смутило и не встревожило, потому что собеседника полковника он хорошо знал.
По этой же причине Гринев со Стоцким не пошли вслед за Крыльниковым.
И только утром они узнали, что Крыльников убит. Но пояснить мне ничего не смогли, потому что были отправлены за пределы области. У одного начался ежегодный отпуск, у второго вдруг заболела раком мать. Стоцкого я нашел. Но он не назвал имя спутника Крыльникова, а судя по тому, что он, находясь в тюрьме, до сих пор жив, я предполагаю, что собеседника Крыльникова в ночь убийства он не видел. Зато мертв Гринев, из чего я заключаю, что он лицо убийцы разглядел хорошо.
– Что вы хотите этим сказать? – выдавил из себя Шульгин. – Довольно выражаться загадками, советник!..
– Недавно я едва не задержал Гаенко. Он ехал в своем «Вольво», и несколько машин ФСБ вели его по всему городу. Самого управляющего они разглядели хорошо, но вот спутника его описать вразумительно не смогли, как ни старались. Единственное, что они могли мне доложить, это то, что пассажир рядом с Гаенко – майор милиции. Разглядеть майора лучше мешала тонировка стекла…
Кряжин вынул из пачки последнюю сигарету, с сожалением осмотрел фольгу, словно надеясь найти в ней еще одну сигарету, затерявшуюся, и вдруг решительно скомкал упаковку и бросил в урну под столом.
– И вот час назад я оказался в той же ситуации, что и сотрудники ФСБ наружного наблюдения. И сейчас могу с уверенностью сказать: сквозь тонировку автомобильных стекол не видны просветы на погонах. Я думал, за рулем прапорщик с оторвавшейся от погона звездой, а это оказался младший лейтенант.
Вот точно так же майор, которого видели через стекло «Вольво» сотрудники ФСБ, был вовсе не майором, а генерал-майором.
Если быть более точным в выражениях, то – генерал-майором Шульгиным.