Убийство в ЦРУ
Шрифт:
— Они требуют этого без шуток, — сказал он.
— Они?
— Наверху.
— Они… они велели тебе дать мне задание убить его?
— Угу.
— Почему мне?
— Ты можешь приблизиться к нему.
— То же может и бездна других людей.
— С тобой, Коллетт, все легче и аккуратнее.
— И как «они» предлагают мне это сделать?
— Выбор твой. Утром отправляйся в техотдел, выбери себе оружие.
— Понятно, — сказала она. — И что потом?
— Ты про то, что после того, как дело будет сделано?
— Точно.
— Ничего. Дело кончено, двойной агент
— Для меня возврат к нормальной жизни имеется в виду здесь, в Будапеште?
— Если захочешь. По традиции всякий, кто проводит мокрое дело, получает право выбрать последующее занятие по своему усмотрению, вплоть до отпуска с отстранением от дел — оплаченного, разумеется.
— Джо, ты прости, но… — Коллетт снова зашлась в хохоте, однако веселья не получилось, и на сей раз Джо ее не поддержал. Вместо этого он запыхал трубкой, дожидаясь, пока уляжется ее нервическая — абсолютно необходимая — реакция.
— Они всерьез, Коллетт.
— Что они всерьез, я уверена. Это мне все хиханьки. — Помолчав, она спросила: — Джо, ведь это они яхту рванули, да? — И, не получив от него ответа, добавила: — Эрик знал об этом.
И опять Джо ничего не ответил.
— На той яхте я была, Джо.
— Это не наша работа.
— Я тебе не верю.
— Это советские устроили.
— Зачем им это понадобилось, если он был на их стороне?
Плечи Бреслина дернулись.
— Может, он стал больше денег требовать. Может, они решили, что он им плохие сведения поставляет. Может, им не понравилось, что он кутит напропалую с прелестным агентом ЦРУ.
Кэйхилл медленно покачала головой:
— Ты знаешь, в чем вся прелесть, Джо?
— В чем?
— В том, что «они» означает одних и тех же людей… Советы, ЦРУ… все едино: та же мораль, та же этика, те же игры.
— Избавь меня от речей о моральном сходстве, Коллетт. Для меня они звук пустой, и ты это знаешь. Наше дело — оберегать систему, которая добра и порядочна. Их система есть зло. И вот что я тебе скажу. Хочешь на это дело по-своему смотреть — держи это между нами. Больше никому. За такое по головке…
— Да пошли они к черту!
— Как знаешь. Я передал тебе задание. Принимаешь?
— Да.
— Слушай, Коллетт, ты отдаешь себе отчет?..
— Джо, я же сказала: сделаю. Речи больше не нужны.
— Ты и впрямь это сделаешь?
— Да, я и впрямь сделаю это.
— Когда?
— Завтра отправляюсь.
— У меня такое чувство…
— Джо, отвези меня домой.
— Коллетт, если у тебя есть хоть какое-то сомнение, советую тебе выспаться и решить на свежую голову.
— Так и сделаю. Спать я буду просто превосходно.
— Отчего?
— Что отчего?
— Отчего вдруг желание убить Эдвардса?
— Оттого… Я кадровая. Работаю в ЦРУ. Делаю что велят. Совершенно ясно, что это на благо страны, моей страны. Кто-то должен это сделать. Поехали.
Бреслин остановил машину возле ее дома и сказал:
— Заходи утром, поговорим.
— Зачем?
— Еще немножко потолкуем об этом.
— Нужды нет. Предупредишь техотдел, что я зайду?
Вздохнув, он выговорил:
— Да.
— Хочешь знать, Джо?
— Что?
— Впервые с тех пор, как в ЦРУ пришла, я чувствую себя игроком в команде.
27
Утром она проснулась, чувствуя себя удивительно отдохнувшей и посвежевшей. Голову не ломило ни от реактивного прыжка через время, ни от полночных разговоров, ни от выпитого. Скоренько обмывшись в душе, Кэйхилл надела ворсистый костюм из шерстяного твида с вишневой водолазкой и вызвала такси. Спустя полчаса она вошла в дверь главного входа посольства Соединенных Штатов на Сшабадшаг-тер, предъявила пропуск охраннику из службы безопасности, который хорошо ее знал, и была впущена во внутренний вестибюль, откуда прямиком направилась в транспортный отдел. Там заказала билет на дневной рейс «Малев» в Лондон с пересадкой на самолет, вылетавший вечером следующего дня рейсом на Нью-Йорк.
— Доброе утро, Джо, — живо приветствовала она Бреслина, когда они встретились в холле.
— Здравствуй, Коллетт, — угрюмо выговорил он.
— Может, прямо сейчас и покончим со всем? — спросила она.
— Ну да, так, наверное, и сделаем.
Бреслин закрыл дверь своего кабинета.
— Джо, сигареты не найдется? — спросила она вежливо.
— Нет. Не привыкай.
— Почему бы и нет? Похоже, мне предстоит обзавестись целым новым набором дурных привычек.
— Послушай, Коллетт, вчера я говорил со Стэном, поздно ночью. Пытался его… — Он бросил взгляд на потолок. — Давай-ка прогуляемся.
— Нужды нет. Ты договорился в техотделе, что я с утра зайду?
— Да, только… — Бреслин встал. — Пошли.
Кэйхилл ничего не оставалось, как следом за ним выйти из посольства, пересечь Площадь Освобождения и остановиться у одинокой скамейки, на которую Джо, принявшийся раскуривать свою трубку, оперся ногой.
— Я уговаривал, чтоб тебя отстранили, Коллетт, — сказал он.
— Зачем? Я об этом не просила.
— Ну да, что меня и тревожит. С чего это ты?
— Я полагала, что прошлой ночью вполне изъяснилась. Хочу быть кадровой, игроком в команде. В организацию вроде нашей попадаешь потому, что, как бы тебе ни хотелось, как бы от тебя ни требовалось откреститься от восхищения киношным Джеймсом Бондом, никуда от этого не денешься, оно все время сидит в тебе. Правда, Джо?
— Может быть. Я, Коллетт, про то, что, отвезя тебя, я поехал к Стэну домой и попытался убедить его отменить приказ, полученный из Лэнгли.
— По-моему, напрасно ты это сделал. Я вовсе не хочу, чтобы ко мне относились не так, как ко всем, только потому, что я женщина.
— К моей просьбе твой пол не имел никакого отношения, — сказал Бреслин. — Я считаю, что ты не подходишь для охоты на нашего друга с БВО из-за своих отношений с ним.
— У меня с ним нет отношений, Джо. Отправилась я туда по делу и сделала то, что мне велено было сделать. Сблизилась с ним и, черт побери, в результате едва не пошла на корм рыбам. Для меня это более чем достаточно, чтобы выполнить задание.